Шурд Кёйпер - Бред какой-то! [litres]

– Так мама, значит?..

– И пусть свинья тогда работает как проклятая в Дубае и каждый месяц переводит тебе деньги.

– Так мама, значит?..

– И это опять же выясни у нее самой.

– Но она ничего не рассказывает!

– Лучше бы я тоже ничего не рассказывал. Прости, Салли Мо!

– Ладно, но как вы жили с бабушкой Йориной? Кто из вас был главным в доме?

У дедушки на лице снова появилась улыбка.

– Я принимал решения, а она издавала постановления.

– Неужели нельзя, чтобы так же правили вообще всем миром, мужчины вместе с женщинами?

– Отдельный человек прогрессивнее, чем человечество в целом, Салли Мо, – сказал дедушка Давид, – надеюсь, что ты до такого доживешь, надеюсь. Но…

Что он хотел сказать после «но», пришлось догадываться. Я предложила отправиться на рыбалку.

– Салли Мо! – Это был Донни. – Пошли! Немедленно, черт побери!

Надеюсь, Дилан хочет стать пастором. Но если он будет медбратом на вертолете скорой помощи – тоже годится.

15 июля, среда, 22:41

Наша героиня вылезла из палатки, прищурилась от яркого солнца, потянулась, как будто еще минуту назад спала, а не изливала на бумагу безбрежные потоки слов, и увидела Бейтела, который с заплаканными глазами сидел в песке. Потянула его за руки, пытаясь поднять его с земли, но он засел крепко, как якорь.

– Я с вами не пойду, – заявил он, – потому что там эти мальчики, а Донни говорит, чтобы я пошел.

– Я тебя буду защищать, – пообещал Донни, стоявший рядом, – клянусь, потому что в моих планах тебе отведена важная роль.

И обнял Бейтела за плечи.

Так палач набрасывает приговоренному веревку на шею.

– Ты всегда врешь, – сказал Бейтел.

– Окей, – согласился Донни, – я не буду тебя защищать, и в моих планах тебе не отведено роли.

Над этими словами Бейтел так глубоко задумался, что я смогла поднять его с земли. Наши мамы лежали в палатках, со своими Happinez и happiness.

– А где Фил? – спросила я.

– Работает. Думаю, пишет.

Дилан ждал нас под деревьями. Он явно нервничал. Как будто от результата выборов зависело, кому достанется Джеки. Мы миновали тенистый лес и дальше пошли крадучись.

– Все будет хорошо, – сказала я Бейтелу.

– Я сейчас сильный, как звери, – ответил он. – Я об этом ненадолго забыл, но сейчас вспомнил. Я могу все, что могут звери. Ты тоже хочешь быть такой же сильной, да, Салли Мо?

Еще бы.

– Медведь даст тебе силу, – заверил Бейтел. – К нему даже не надо прикасаться. Он просто посмотрит тебе прямо в глаза.

Бейтел вытащил бибабошку из-за пазухи и подержал медвежью головку у моего лица.

– Теперь все в порядке, – объявил он.

– Да, – сказала я, – я чувствую силу у себя в крови. Она как будто заиграла у меня в жилах. Как будто все звезды с неба толкают мою кровь. Такое ощущение.

– У меня тоже, – отозвался Бейтел. – Я теперь могу увидеть то, что далеко, как будто оно совсем близко, а то, что близко, – как будто оно далеко.

– Так ты всегда в безопасности.

– Этих двух мальчиков в бункере я вижу совсем близко. – Лицо у Бейтела сделалось озабоченное.

– Когда мы туда придем, ты сможешь увидеть их далеко-далеко, – сказала я. – И ведь Донни будет тебя защищать? Он же так сказал. Я слышала своими ушами.

– Знаешь, что он сказал сначала? – спросил Бейтел и широко открыл полные слез глаза. – Он сказал: если ты не пойдешь, я прямо при тебе убью семь мелких зверьков. А если… если ты за меня не проголосуешь, то медведь… медведь… сгорит. Точно так же, как фотка твоего вонючего кота.

– Да не может быть! – воскликнула я.

– Очень даже может, – кивнул Бейтел, – думаешь, почему с острова исчезли буйволы?

– Мы с тобой сильные, Бейтел, – сказала я, – мы с тобой сильные, вместе со всеми зверьми. Потому что мы знаем, что такое красота.

Моя последняя фраза была вообще ни к селу ни к городу, но она сработала. Бейтел кивнул, и мы встали на четвереньки на рыхлом песке и решительно двинулись следом за Диланом с Донни.

– Можно медведь посидит у тебя? – спросил Бейтел. – У самого сердца?

Я кивнула и сунула потрепанную игрушку себе под футболку.

– Так он в безопасности, – сказал Бейтел, – так Донни ничего с ним не сделает, и я могу проголосовать за тебя. У тебя теперь три тити, – добавил он со смущенной улыбкой.

В этот миг на него радостно бросился Брат Монах и облизал ему все лицо, словно это почтовая марка. Чтобы наклеить на письмо к Господу Богу. Бейтел обнял собаку и облизал ей нос в ответ.