Вионор Меретуков - Млечный путь

А пока мне предстояло каким-то образом выбраться на улицу. Спрыгнуть на брусчатку — верная гибель. Соскользнуть вниз, обняв водосточную трубу? Но я не Петька Меланхолин: нет у меня его альпинистских навыков. Да и трубы не видно. И я снова полез в дыру. Луна, освободившись от туч, проникла наконец-то в чердачное помещение. Это позволило мне обнаружить не запертую дверь, которая вела на лестницу, а та в свою очередь через сад — к калитке, тоже не запертой. Это была несомненная удача. И вот я на свободе. Быстро светало. Легко вздохнув, я вышел на улицу и, топоча бутсами, побежал в сторону отеля. На полпути меня накрыл мощный ливень. Он закончился так же внезапно, как и начался. Но этого хватило, чтобы я вымок до нитки. Лохмотья, намокнув, облепили тело. Завоняло помойкой. На миг я притормозил у кондитерской. В широком витринном окне, как в зеркале, отразился грязный подозрительный оборванец.

Войти в пятизвездочный отель в таком виде нечего было и мечтать. Номер Фокина находился на первом этаже. Это я помнил. Пришлось-таки мне вспомнить альпинистские подвиги моего первого бесценного друга. Я подтянулся на руках, перелез через перила, открыл балконную дверь и проник в его номер.

Фокин не спал. Он сидел на диване и курил. Перед ним на столике стояла полупустая бутылка виски. Когда я вошел, он встал. Казалось, он совсем не удивился. Глаза его вспыхнули веселым огнем.

— Ты неотразим! — одобрил он мой внешний вид, кружа вокруг меня и похохатывая. — Но вчера ты выглядел все-таки лучше… Результат встречи с разгневанным мужем? — он указал пальцем на мои обноски.

Я кивнул.

— Синяков, переломов, огнестрельных и колото-резаных ран нет?

— Бог миловал.

— Легко отделался.

После паузы он неожиданно выпалил:

— Твоя приятельница по имени Вика опять свободна.

— Развелась? — Я уже перестал удивляться, что Фокину известны мои знакомства и мои связи.

Фокин загадочно улыбнулся.

— Ее муж врезал дуба. Переохладился. Опасно нежиться в ванне со льдом, когда у тебя столько врагов. Она теперь многократная вдова. Безутешно скорбит. Говорят, с горя купила себе новый дом на Рублевке. И подумывает о новом браке.

— А что Маша?.. — спросил я, вспомнив ординарца маршала.

Фокин наморщил лоб.

— Маша? Какая еще Маша? Ах, эта… Мне удалось ее не привлекать… не так уж она была, в сущности, и виновата. Маршал обещал, что облагодетельствует ее, и… надул. Вот она его черпачком-то и огрела.

— И где она теперь?

— Готовится к выполнению ответственного задания. Отрабатывает прыжки с парашютом. Она же теперь крепко замазана. Она на крючке. А из таких-то как раз и получаются самые преданные агенты. С моей подачи ее повысили до капитана. А что касаемо маршала… был он герой, но был, чего уж тут скрывать, и вороват… и изрядно прижимист. Люди этого не любят. Он и с тобой не расплатился за работу над мемуарами. Вот ты его картинку-то и слямзил. Так?

— С твоего позволения я приму душ, — сказал я и принялся стаскивать с себя одежду. Намокнув, она прилипла к телу, и мне пришлось буквально отдирать ее от тела, труднее всего оказалось снять с себя трусы: они буквально приросли к коже.

— Хорош трофей! — смеясь, издевался Лева. — Кстати, камушка ты, конечно, не обнаружил?

— Говорит, потеряла… или продала…

После ванны я с наслаждением растерся полотенцем и облачился в хозяйский халат.

— Скажи, какого черта ты дал мне фальшивый ключ? — спросил Лева через минуту.

— Ключ был настоящий, из легированной стали, ты об него, помнится, коронку сломал.

— Скотина! — он задохнулся от возмущения. — Рассказать тебе, как меня там отделали? Сначала все шло прекрасно. Перед отлетом загримировали меня под Бублика, взял я из следственного дела его паспорт и отправился в Стокгольм, но дальше… Прохожу в банк, все чин-чинарем, сую ключ… и тут как завоет сирена! Меня еле отстояли наши ребята из посольства.

— Есть еще второй ключ, в два раза больше первого, — вкрадчиво сказал я.

— С меня довольно, — он со злостью покосился на меня. — Мне и первого хватило с избытком. У меня до сих пор ребра побаливают. Таблетки не помогают. У тебя случайно нет какого-нибудь бальзама или мази, чтобы снять боль?

— Мази нет, — сказал я. — Зато есть порошки.

— Знаю я твои порошки… — пробурчал он, — обойдусь как-нибудь таблетками.

Я с трудом уговорил Леву дать мне на время что-то из одежды. Он упирался, предлагая мне отправиться на завтрак в халате и бутсах. В конце концов, он, ворча и причитая, выдал мне шорты, майку и шлепанцы.