Вионор Меретуков - Млечный путь

Начало мне понравилось. Мы с Ритой сидели в низких продавленных креслах. На мне было одеяние циркового клоуна. Ни прохожие, ни таксист, пока мы сюда добирались, не обратили на это никакого внимания. Европа. Толерантность, мать ее. Толерантность, доведенная современными панъевропейскими властителями дум до абсурда. Демонолог же, похоже, просто ничего не заметил: по всей видимости, абсурд пробрался и в область неизведанного, потустороннего, таинственного.

Напротив нас на полу, скрестив ноги на восточный манер, сидел сам хозяин дома, взъерошенный старичок с красным носом и бегающими глазками. Левая рука его покоилась на низеньком кривоногом столике, на котором в беспорядке лежало несколько листов бумаги, исписанных крупным почерком. На том же столике находилось блюдо из желтого металла, на котором лежали резец и молоток.

— Не обращайте внимания. Это мода сейчас такая, — сказал он, заметив, что я разглядываю блюдо.

— Какая?

— Косить под масонов. Я не отстаю. Так вы хотите изгнать беса? Из кого, из себя? А которого? Сами не знаете? Вот все вы так. А их много, демонов-то…

— Я плохо подготовился к встрече, — признался я, — я не знаю, с какого надо начать.

— Выгоним главного.

— А я вам за это денег дам.

— Деньги — это хорошо, — оживился старичок, — за квартиру платить нечем. Совсем поиздержался. Верите ли, слаб я до женского общества, еще с прежних времен, когда меня необоснованно обвинили в приставании к юным балеринам и вынудили оставить кафедру сценической практики. А как, согласитесь, к ним не приставать? Там такие девицы, импотент голову потеряет… Так, которого беса-то? Главного? Так, главный у каждого свой.

Вот такой совершенно идиотский разговор. Мир по-прежнему был переполнен сумасшедшими.

— Так, на чем я остановился? Ах, да, — на демонах… Итак, демоны подразделяются на девять чинов. По мнению мистиков и оккультистов средневековой Европы, — продолжал он вещать, скашивая глаза в свои записи и прищелкивая пальцами, словно считая деньги, — демоны, кроме того, подразделяются на… в своей оккультной книге, где привёл подробную классификацию демонов и инструкции для тех, кто… — Тут он осекся и, раздраженно слюнявя указательный палец, принялся искать продолжение. — Где же оно, черт бы его побрал? Ага, вот, оно! — Он торжествующе потряс в воздухе найденной страницей. — Это инструкция для желающих вызвать демонов. Вот видите, для желающих вызвать. Но нигде у оккультистов я не нашел, как изгонять их.

Мне начало уже все это надоедать.

— Вызвать демонов, это пожалуйста, не пройдет и минуты, как они будут у ваших ног! — вдруг раскричался старичок. — Но вот чтобы изгнать… тут я пас. А демоны… Что их изгонять-то? Меня вот выгнали из хореографического училища, и что? Остался я со своим демоном, — он гнусно хихикнул, — один на один. Ах, какие там были девушки, пальчики оближешь! Если бы я был шарлатаном, то посоветовал бы вам обратиться к…

— К церкви?

— Да, там бы вам с помощью силы, веры и поста…

— Силы веры, поста и молитвы, — поправил я его.

— Да-да! Силы веры, поста и молитвы! Впрочем, сам я в это не верю, сколько ни постись, сколько ни расшибай себе лоб в молитве, толку не будет, пока вы сидите без денег… Уж поверьте мне. Запомните, жизнь проста. Три ступени: рождение, собственно жизнь и… расплата. Последнее самое важное! Может, вам попробовать пообщаться с шаманом? Я знаком с одним таким. Запросто вызывает духов и, кажется, умеет загонять их обратно. Дам-ка я вам адресочек…

Зачем нам с Риткой шаман? Чтобы он, пока мы будем с ней предаваться радостям любви, плясал, гугниво подпевая и гремя бубном?

Из вежливости, вернее, из сострадания мы посидели у старичка еще полчаса. Одарил я этого жуликоватого страдальца по-царски. Мне было его жаль.

Когда мы ехали домой, Рита после затянувшегося молчания сказала:

— Главный демон… Это он правильно сказал, этот старичок… У каждого — свой. Помнишь, он еще сказал что-то о времени?

— Помню, — ответил я задумчиво. — Он сказал, что время это совсем не то, что о нем говорят и что выдумал о нем смертный человек, который только и думает, как бы время остановить, чтобы подольше задержаться на этом свете. Что время не движется от начала к концу. Что оно вообще никуда не движется. Это значит, что его и останавливать-то не надо. Время — это окаменелая вечность. Сдается мне, что не так уж он и прост, этот божий одуванчик.

— Он еще добавил, что, поскольку время стоит на месте, душа человека не умирает и может вселиться во вновь родившегося младенца. Не только в того, кто родится завтра, но в того, кто родился много веков тому назад. Значит, твоя душа может вселиться в человека Средневековья. Или в древнего римлянина.