Вионор Меретуков - Млечный путь

— Из соображений сугубо филантропических. Люблю, знаешь, помогать замужним женщинам.

— Никакого кольца у меня нет. Оно давным-давно потерялось или было продано, черт его знает, я не помню…

Похоже, не врет. Коли так, надо было под каким-то предлогом быстренько отсюда смываться. Я по-прежнему испытывал страшный голод. Кроме того, в спальне было холодно, как в морозильной камере. Если я пробуду здесь еще час, то околею либо от простуды, либо от голода. Не до потенции тут.

Она провела рукой по моей груди и уперлась в цепочку с ключом.

— Что это? Почему не крестик? Ты что, неверующий? — ужаснулась она.

— Верующий, верующий. А это ключ от небесных врат. Кстати, когда вернется твой муж? — деликатно поинтересовался я.

— Вообще-то, — она зевнула и бросила взгляд на стенные часы, — вообще-то он обещал быть еще вчера. Ага, — сказала она, поднося палец к губам и прислушиваясь, — а вот и он. Советую тебе побыстрей сматывать удочки. Он всегда держит при себе тесак из золингеновской стали. Он тут прирезал двоих или троих. Он страшный человек, жестокий, волосатый, сильный, на зверя похож, — она захохотала дьявольским смехом, — у него когти на ногах, как у медведя, он может разодрать тебя на части…

В разные конфузные ситуации попадал я на протяжении своей жизни, полной амурных историй не всегда с благополучной развязкой. Все было. Были и драки, и страстные выяснения отношений, и слезы, и молитвенные стояния на коленях с воздеванием рук к небесам, и проклятия, и угрозы, и даже барьерный бег, то бишь преодоление частоколов и двухметровых каменных заборов с битым стеклом и колючей проволокой. Но все это происходило у меня на родине. Где, кажется, сам воздух пропитан знакомым духом и стены, как говорится, помогают. А тут враждебная страна, Венеция. Кстати, в последнюю войну русские и итальянцы постреливали друг в друга. Кроме того, я даже не знаю, в какую сторону бежать.

— Слышишь? — зловещим шепотом спросила Симона.

Как не слышать! Звуки шагов разносились по всему зданию. Казалось, вышагивает статуя Командора, а за ней рота кирасиров. Даже колонны завибрировали. Грохот нарастал. Так по-хозяйски мог шагать лишь тот, кто имел на это право. Я подскочил как ошпаренный и бросился искать свою одежду.

— Куда все подевалось? — взревел я, натягивая на себя первые попавшиеся трусы.

— А разве ты пришел не так? — хохотала Симона.

Вот они, развлечения пресыщенных венецианок! Спрятала, мерзавка, одежду. Трусы если и одежда, все-таки не та, в которой уходят из гостей. Особенно если это трусы женские. Как я буду выглядеть в таком виде на улице?

Спасая свою жизнь, я покинул театр военных действий без боя, оставив победителю в качестве трофея все свои шмотки. Вещей, конечно, не вернуть, но было и чему радоваться: хвала Создателю, я хоть документы оставил в номере. А то оказался бы в чужой стране не только в чем мать родила, но и без паспорта.

Надо признать, Симона грамотно меня обыграла. Сначала ящик с кирпичами, потом попользовалась моей… как бы это сказать помягче… моей мужской слабостью, а теперь еще и трусы. Шутить столь жестоко даже я не умею. Я был до такой степени обескуражен своим поражением, что забыл вознаградить победительницу затрещинами.

Кстати, должен с прискорбием отметить, что рубенсовские прелести Симоны никак не соответствовали ее технической оснащенности. Попросту сказать, в постели она была холодна как лед. Во время этого самого дела она курила сигарету за сигаретой и поминутно осведомлялась, сколько времени, по моему мнению, осталось до конца.

Еще не родился Колумб. И Коперник еще не сказал, что Земля и планеты вращаются вокруг Солнца. На Руси еще не было слышно о хане Батые. На месте Берлина стояли шалаши гуннов Аттилы, не было «Божественной комедии» Данте, не было в Риме собора святого Петра, а лондонские ремесленники еще не начинали борьбу за Великую хартию, когда в Венеции было официально разрешено убийство человека человеком, если речь шла о сохранении семейной чести. Недели не прошло, как прикончили первого прелюбодея. Осатаневший рогоносец перерезал горло любовнику своей юной жены метровым тесаком. Симона не так уж молода и не так уж красива, но, судя по всему, ее муж считает иначе, и для него она полна очарования юности. Судя по тому, как он шагал, рогоносец был настроен весьма решительно. По ее словам, удачный опыт расправы у него был. Почему бы ему не прирезать очередного разрушителя семейного счастья? Я правильно сделал, что вовремя дал деру.