Йожеф Дарваш - Город на трясине

Оттуда, где он стоял, хорошо просматривались огороды и задние дворы домов Сапожной слободки. Вот в одном из них появился седой сгорбленный старичок. Опираясь на палку, он вышел из дверей дома и, зажмурив глаза, подставил лицо солнцу, наслаждаясь ласковым теплом. Так стоял он несколько секунд, а затем засуетился по двору в поисках топлива. Он постукивал палочкой по каждому предмету на своем пути и, если считал его пригодным для очага, кряхтя и дрожа всем телом, медленно приседал на корточки, поднимал щепку или сухой корень и клал в полу своего порыжевшего армяка. Набрав с пол-охапки, старик скрылся в доме, а немного погодя вышел опять продолжать свой обход. Видимо, не сиделось, хотелось принести хоть какую-нибудь пользу семье… В другом дворе на пороге двери, ведущей в кухню, сидела пожилая женщина в длинной черной юбке и таком же платке. Расставив колени и наклонившись вперед, она вычесывала насекомых у кабанчика, растянувшегося перед ней на солнышке. Он с явным удовольствием подставлял старушке свое сытое брюшко и время от времени благодарно похрюкивал. Чуть правее за низеньким заборчиком какой-то старикан перекапывал огород. Белые с ярко-красными гребешками куры шли за ним следом, и, едва заступ выворачивал черный пласт земли, они облепляли его в поисках оставшихся зерен и червяков. Всякий раз когда попадался червяк, начиналась потасовка: куры толкались и громко кудахтали.

Повсюду люди, животные и птицы дружно приветствовали весну, соседей, друг друга. Мирная тишина царила над крышами домов. Где-то неподалеку гудел рой пчел, вылетевший ознакомиться с готовыми вот-вот распуститься почками, и этот гул был, пожалуй, самым сильным из всех других, смутно пронизывавших тишину. Казалось, льющее на землю свои лучи весеннее солнце сглаживает и умиротворяет все и всяческое зло.

Шандор Бакош молча созерцал эту приветливую пеструю картину, затем перевел взгляд на копошившихся рядом детей и глубоко вздохнул. Давно он не чувствовал себя таким умиротворенным и полным сил. Еще раз обмерив шагами свой участок в длину и ширину, он наконец решил ставить дом к дороге боком. Только так можно выкроить побольше пространства для двора. И уже следующей весной жизнь в этом дворе пойдет своим чередом, точно так же, как и во всех других. Потому что теперь у него будет дом, свой дом!..

У них, по правде говоря, когда-то был дом, и именно здесь, в Сапожной слободке. Тот самый, в дворовом флигельке которого они ютились теперь в качестве жильцов. Только его пришлось продать. Бакош-старший, отец Шандора, построил его за год до начала первой мировой войны. Разумеется, в долг. В те времена бедный человек еще имел право делать долги. И все было бы в порядке и они непременно бы расплатились, но отец погиб на фронте, а матушка, оставшись одна с двумя детьми, с трудом зарабатывала на хлеб. Где уж тут было погашать кредиты? Банк собирался пустить дом с молотка, и тогда Бакошне решила его продать. Она расплатилась с банком и, нанявшись батрачкой в соседнее графское имение в Шароше, перебралась туда с обоими сыновьями. Мальчики скоро подросли и могли уже работать сами. Работая втроем, они мечтали за пять-шесть лет собрать нужную сумму для покупки дома, пусть небольшого, но собственного. Однако все получилось иначе: прошло уже десять лет, а накопить ничего не удалось. Так планы и остались планами. Если что и изменилось в их жизни, так только то, что они постарели на десять лет. Шандор, старший из сыновей, женился, пошли дети, а денег на покупку дома так и не было. Еще через пару лет они решили оставить помещичий хуторок, где так долго трудились, и вернуться в Сапожную слободку, чтобы начать с того же, с чего начинали почти полтора десятка лет назад. Так и сделали. Только Ференц, младший сын Бакошне, с ними не поехал. Он женился на дочери одного из графских батраков-испольщиков и остался в имении.

Бакоши сняли флигелек у владельца их бывшего дома и ценой многих лишений и суровой экономии сумели наконец купить крохотный участок. Ну а теперь уже не за горами то время, когда здесь встанет дом…

— Торцом к дороге, только так, — повторил вслух Шандор, как бы соглашаясь с самим собой после того, как все было измерено-перемерено. Позади дома яма, из нее возьмут песок и землю для самана; немного в стороне — колодец. Яму потом постепенно можно будет засыпать и на ее месте разбить огород. По размерам огород будет невелик, но картофеля даст на весь год. Или, быть может, лучше посадить тыкву? Тыква любит насыпной грунт. Правильно: один год — картофель, другой — тыкву. Так будет лучше всего.