Йожеф Дарваш - Город на трясине

Нет нужды перечислять здесь все созданные на военной основе «верные регенту» общества. Режим, сторонники которого приходят к власти не в результате собственных усилий, а по головам других, который не имеет своих настоящих героев и мучеников, а лишь провозглашает ими своих слуг, неизбежно терпит крах при первом же серьезном испытании.

Такое случилось и с режимом Хорти. В 1919 году хортисты пришли к власти отнюдь не в результате собственной борьбы. Когда же нужно было бороться за сохранение власти, они проявили малодушие. Правда, была сделана робкая попытка удержать власть, но без должной решительности и серьезных намерений. И скорее всего, лишь для сохранения остатков престижа. Не удивительно поэтому, что лишь немногие откликнулись на призыв регента.

В действительности воззвание регента было отнюдь не воззванием, а только осторожным сообщением. В нем не указывался единственно правильный для нации путь. Оно лишь отразило страх руководящей группировки перед неразрешимой дилеммой.

Решение о выступлении подготовлялось в течение нескольких недель, но все время, видимо, с тайной надеждой, что удастся избежать его и особенно сопутствующих ему борьбы и риска. Именно по этой причине рабочим не давали в руки оружие, именно поэтому правители хотели все решить «между собой». Удивительно, что у хортистов все-таки хватило храбрости ворваться в здание радиокомитета и зачитать перед микрофоном воззвание регента. Однако этой порожденной безысходностью положения храбрости уже не хватило на то, чтобы после прочтения воззвания вывести из строя радиостанцию, так как нилашисты знали, что из этой же студии через несколько часов прозвучит приказ Салаши.

15 октября хортисты поистине выбились из предначертанной им историей роли, но после короткой интермедии было восстановлено их обычное состояние. Регент после гибели своей личной охраны отдал себя во власть гитлеровцев и подписал предложенный ему документ об отречении. Бывшего верховного главнокомандующего и вождя в течение нескольких часов поносили по радио. Таков был позорный конец его контрреволюционного режима.

Несомненно, что в это время уже большая часть армии считала войну безнадежной, такого же мнения придерживалась и значительная часть государственного бюрократического аппарата. И все же было очень мало людей, которые не присягнули Салаши. Тем, кто перешел на службу к Салаши, по душе пришлась и его игра в конституционность, и известие об отречении регента, и разговоры о «правовой преемственности». Все это послужило им своеобразным мостиком, по которому они ловко перешли через узкую пропасть.

15 октября провалилась не только попытка добиться прекращения огня. Этот день стал днем падения существовавшего 25 лет контрреволюционного строя, более того, он стал днем падения тысячелетнего венгерского феодализма.

Впоследствии, несомненно, будут обнародованы секретные бумаги, различные неопубликованные документы, которые и расскажут обо всех секретах закулисной игры 15 октября. Некоторые лица напишут мемуары, выступят с признаниями, а кто участвовал в круговороте тех событий, расскажет о том, что и как произошло. Многие впоследствии будут исследовать вопрос об ответственности, прольется свет на роль многих людей, а потом, естественно, последуют заключения: если бы, мол, этот тогда-то сделал то-то или не сделал того-то… Это будет впоследствии. А когда стоишь среди развалин опустошенного города, всякие «если бы» и «кабы» кажутся фальшивыми.

То, что произошло в жизни несчастной страны после 15 октября, было уже процессом распространения заразы, исходящей от разлагающегося трупа.

Ночью 15 октября нилашисты ворвались в дом по улице Непсинхаз, помеченный желтой звездой, из которого якобы стреляли в немецкого солдата, и уничтожили всех жителей этого дома. После этого провели облаву по всему району и обыскали все еврейские квартиры. Участвовали в операции штурмовики нилашистской партии, полицейские-нилашисты, хулиганы с площади Телеки, недавние уголовники, сопляки из легиона «Мертвая голова» и им подобные.

Грабеж называли обыском. Людей уводили во двор находившейся поблизости казармы пожарников и там расстреливали. В дальнейшем нилашисты начали стрелять в людей прямо на площади Телеки, среди многочисленных лавок и на улицах.

Кровь лилась, как в Варфоломеевскую ночь. Но ведь чем-то необходимо было оправдать это кровопролитие! «Они прятали оружие! Они стреляли!» — звучали обвинения.