Ахмед Рушди - Кишот [litres]

– О чем ты думал? – спросил он с печалью и обреченностью (на этот раз я не смогу тебе помочь) в голосе, на что Кишот, ничуть не усомнившись в своем бредовом заявлении, живо отреагировал:

– Признаю, я несколько увлекся и поторопил события. Прошу прощения. Но ты же знаешь, что значит быть влюбленным – просто не можешь остановиться, когда речь идет о твоей возлюбленной, хочешь постоянно говорить о ней одной.

Во время разговора он постоянно щелкал пультом, переключая каналы с баскетбольного матча на канале ESPN на криминальное шоу на Oxygen и обратно, что вкупе с подчеркнутой любезностью Кишота раздражало доктора Смайла.

– Ты ведь понимаешь, – произнес он настолько вкрадчиво, как только мог, – что теперь мне придется тебя уволить.

– Конечно. Ничего страшного, – услышал он в ответ, – ведь так совпало, что я как раз собирался отправиться в странствие.

– Ясно, – медленно произнес доктор Смайл. – Должен сказать, что готов предложить тебе крупную сумму в качестве единовременного выходного пособия – не бог весть что, но и не мало, – чек у меня с собой. Ты скоро убедишься, что и пенсионные выплаты у бывших сотрудников “Смайл фармасью-тиклс” не из маленьких. Я надеюсь и верю, что у тебя все будет в порядке. Ну и, как будешь в Бакхеде или летом в Джорджии, на Золотых островах, помни, что наши двери всегда открыты для тебя. Заезжай, поедим бирияни с моей супругой.

Миссис Хэппи Смайл была соблазнительной брюнеткой с пышными волосами. К тому же, вне всякого сомнения, на кухне она была настоящей волшебницей. Заманчивое предложение.

– Большое спасибо, – вежливо поблагодарил Кишот, засовывая в карман чек. – Скажи, пожалуйста, ты же не будешь возражать, если я приеду к вам вместе с Салмой? Когда мы воссоединимся, будем неразлучны, ты сам увидишь. Уверен, моей Салме очень понравится восхитительный бирияни, что готовит твоя супруга.

– Ну разумеется, нет! – заверил его доктор Смайл, поднимаясь, чтобы уйти. – Обязательно приводи ее к нам! И вот еще что, – добавил он, – теперь, когда ты на пенсии и больше не работаешь на меня, мне бы очень пригодилось, если бы я мог иногда просить тебя оказывать мне небольшие личные услуги. Ты мой близкий родственник, проверенный член семьи, и я знаю, что смогу полностью тебе доверять.

– Буду счастлив выполнить любую твою просьбу, – с легким поклоном ответил ему Кишот, – ты всегда был для меня лучшим кузеном на свете.

– Ничего сложного, честное слово, – заверил доктор Смайл, – просто неофициальные поставки без огласки. Само собой, я беру на себя все накладные расходы, буду возмещать наличными.

Он немного замешкался у двери в комнату. Кишот неотрывно следил за происходящим на баскетбольной площадке.

– Чем ты собираешься заняться? – поинтересовался доктор Смайл.

– Можешь за меня не волноваться, – ответил Кишот, и на лице его заиграла счастливая улыбка, – дел у меня полно. Просто сяду в машину и поеду.

Уже давно, с тех пор как начались его странствия по стране на стареньком темно-сером “шевроле круз”, Кишот мечтал о жене и ребенке. Как было бы здорово, если бы на соседнем сиденье ехал его сын, которому он мог бы передать руль и несколько часов покемарить; сын, с которым он мог бы обсуждать актуальные проблемы мирового рынка и непреходящие ценности, а нескончаемая дорога под колесами автомобиля сблизила бы их, путешествие даровало бы им единение, которого невозможно достичь дома, в покое. Истинное родство – подарок, который может даровать одна лишь дорога тем, кто достоин и следует по ней с должным уважением. Населенные пункты по пути их следования были бы для них не более чем техническими остановками на пути, в конце которого их душам предстоит слиться в мистическом союзе и познать вечное блаженство.

Но у него не было жены. Ни одна женщина не пожелала быть с ним рядом хоть сколько-нибудь долго, вот и детей не случилось. Так звучала краткая версия. В длинной версии, которую он запрятал так глубоко, что и сам мог теперь отыскать ее с трудом, присутствовали женщины, к которым он питал чувства, которых обожал почти так же сильно, как мисс Салму Р., и которых при этом знал лично. Он был уверен, что является мужчиной, способным на настоящее преклонение перед женщиной, то есть на то, на что большинство его товарищей-мужчин, неотесанные дикие мужланы, были решительно неспособны. А потому ему было больно признать, что практически все женщины, за которыми он пытался ухаживать, довольно скоро после начала этих ухаживаний сбегали от него со всех ног.