Ахмед Рушди - Кишот [litres]

Ей приходилось контролировать себя с момента, когда она переступала порог студии, вплоть до того, как за ней закрывалась дверца машины и она оказывалась на мягком сиденье с бокалом грязного мартини в руках (классического, с оливками), и она блестяще проходила через это каждый божий день. Ну, почти каждый. В редких случаях, когда состояние не позволяло ей выйти на публику, Салма прибегала к помощи одной из своих прямых конкуренток, женщины латиноамериканских кровей, которая подменяла Салму в случаях, когда та была не в состоянии вести свое шоу. Салма так и не удосужилась запомнить ее имя. Впрочем, она не помнила даже, как на самом деле зовут ее водителя. Она называла его Хоуком из-за невероятного сходства во внешности и голосе с Морганом Фрименом в роли шофера мисс Дейзи в одноименном фильме. Он видел ее в самые тяжелые моменты, но никогда не сказал ей ни слова – не столько из любви либо преданности, сколько из опасения, что, скажи он что-то, его за ушко да на солнышко вытащат из машины и он потеряет стабильный источник дохода в лице мисс Дейзи. Лишь однажды он позволил себе сказать что-то на грани:

– Как много людей живет в вас, мисс Дейзи! Я лично видел два-три десятка, но уверен, что это далеко не все.

Его слова явно не пришлись хозяйке по душе. После этого он держал все свои наблюдения при себе.

В просторных комнатах огромного пентхауса на последнем этаже здания бывшей шоколадной фабрики на улице Лафайетт могло бы разместиться целое семейство, но мисс Салма Р. занимала его одна. Одна, если, конечно, не принимать в расчет парикмахера, стилиста, личных ассистентов (троих, одним из которых являлся уже упомянутый временный любовник, Андерсон Тайер, низкорослый человечек лет на десять моложе Салмы, с длинными рыжими волосами и пушистыми усами а-ля Эмилиано Сапата, претендующий на прямое родство с одним из прибывших на “Мейфлауэре” отцов-пилигримов, который порой напоминал Салме злобного карлика Румпельштильцхена из сказки братьев Гримм, а порой Иоземита Сэма из диснеевских мультфильмов), пресс-секретарей (тоже троих, двое для работы в медийном пространстве США, один – Индии) и охранников (один возле двери внутри пентхауса, второй снаружи, третий на входе в здание и в холле). В ночное время число ее сотрудников сокращалось до двух – ассистентки, которая спала в соседней с Салмой спальне и в любой момент была готова прийти к ней на помощь в случае ночного кошмара или другой нежданной напасти (Андерсон Тайер никогда не выполнял этих функций, их нечастые встречи происходили совершенно на другой территории, вдали от посторонних глаз), и охранницы, которой в ночное время надлежало решать все прочие вопросы. И все же Салма искренне сожалела, что живет одна — под этим она подразумевала “отсутствие в своей жизни достойного спутника-мужчины”. Она была благодарна (до некоторой степени) Андерсону Тайеру за то, каким внимательным он был в минуты ее слабости, как ловко разруливал сложные ситуации, которые она во множестве создавала во время гипоманиакальной фазы, но отчетливо понимала, что ей следует его уволить, причем как можно скорее: слишком часто он стал позволять себе командный тон, слишком рьяно пытался ее контролировать, для нее это было чересчур. Увольнение с должности личного ассистента означало отставку из постели, а следовательно, ей очень скоро предстояло остаться “одной” в полном смысле этого слова.

До сих пор, уважая право на частную жизнь, мы обходили стороной тему личной жизни Салмы Р. в Нью-Йорке. Однако наличие гражданских прав у вымышленных персонажей – вопрос дискуссионный, ведь они, по правде говоря, не существуют, – а потому пришла пора отбросить излишнюю скромность и поведать вам, что ко времени нашего рассказа за ее плечами было по меньшей мере два неудачных краткосрочных брака – один с сотрудником “Убера” из Лос-Анджелеса (он бросил ее ради молодого красавца, после чего она начала говорить, что “превратила его в убежденного гея”), второй – с писателем и режиссером с Манхэттена (она первой ушла от него, объяснив это “несовместимостью их неврозов”, но после всегда заявляла: “Все женские персонажи в его книгах – даже те, что он создал до нашего знакомства – списаны с меня. Они разом ушли от него вместе со мной”). Поскольку Салма охотно комментировала – практически слово в слово – свои браки на многочисленных телевизионных шоу, в которых принимала участие, не говоря уже о собственной программе, у нас нет оснований опасаться, что мы копнули слишком глубоко и обнародовали здесь что-то глубоко личное для нашей героини.