Александр Иличевский - Справа налево

Во время армянских погромов в Сумгаите в феврале 1989 года погромщики останавливали автобусы, выводили оттуда людей и так определяли — кто из них армянин, а кто нет: они требовали, чтобы каждый произнес слово «фундук». В армянской фонетике якобы нет чистого звука «ф», а «фундук» армянин произнесет как «пундук».

С тех пор я не ем ни лещины, ни нацистского фундука.

У детей шаг меньше, и потому их мир огромен. Что в малом возрасте казалось непреодолимым пешком за руку с отцом, теперь поражает краткостью в три шага. Дети только начинают изучать мир, и поверхности, текстуры им интереснее того, что находится вдали. Пейзаж не интересней забора, стены, кубиков, мячей, травы, цветов, с которых так увлекательно обрывать лепестки. Я помню, как меня поражал каменный забор, обмазанный цементным раствором, в который были замешаны ракушки — небольшие острые ракушки каспийского берега, по ним на пляже было трудно ходить. В песке отыскивались костяные пластинки белуг, когда-то выброшенных штормом. Но самой интересной поверхностью была стена дома культуры, к ней я подходил вплотную, касался подбородком и смотрел вверх — в небо, и плотность вертикали вызывала сладкое головокружение: казалось, можно медленно, понемногу проползти вверх, в самое небо.

В походе в качестве печки эффективно ведро с вырезанным дном, вырезанным же проемом для закладки щепок, а ручку распрямляем, режем пополам и крестом ставим, чтобы чайник держался и не гасил пламя. Необычайно удобное изобретение, ставшее мне известным благодаря Александру Павловичу Голикову, человеку, памяти которого посвящен роман «Ай-Петри». Будучи физтехом 1967 года выпуска, дружившим по науке с нобелиатом Клаусом фон Клитцингом (квантовый эффект Холла), АП преподнес мне Восточный Крым на блюдечке: он знал о ВК всё — каждое растение, каждый камень, каждую тропку Это он показал мне, как искать после дождя обломки амфор и пифосов на дороге еще хазарских времен (IX века точно) из Отуз в Козы, которой ездил и Грибоедов, это он направил меня в замок Ди Гуаско; как распознавать дорогу в темноте, как ориентироваться по лисьему помету на местности, — все основные принципы походной жизни были отточены им до предела. На его стоянке висел гамак, смастеренный из рыбацкой сети, был вырыт погребок, а чайник на том самом ведре вскипал минуты за четыре, при помощи только нескольких веточек, с которыми он управлялся, орудуя длинными хирургическими щипцами. Любознательность и кругозор его не имели равных. АП научил меня после шторма бежать на берег и собирать сердолики. АП лечил меня раствором толченого угля, добытого из вынутой из костра головешки. «Печка Голикова» — так мы с товарищами называем ведро с выбитым дном и подобные ему конструкции, сделанные, например, из сушилок для ножей и вилок (купить в Ikea ). Вечная память.

Ученые-дельфинологи рассказывают, что очень немногие дельфины из стаи идут на контакт с человеком, буквально единицы, а то и вовсе таких не сыскать. А те, что склоняются к общению, оказываются изгоями; их и так недолюбливали, а тут совсем начинают гнать и преследовать. Не по той же ли причине отвержены поэты и пророки?

Году в 1989-м вьетнамские студенты повадились кучками фарцевать в Шереметьево-2. Менты с них ничего взять не умели, поскольку все разговоры с ними заканчивались бессмысленным стайным щебетанием, после чего вьетнамцы рассыпались, как воробьи от кошки.

Тогда менты решили их просто не пускать в зал вылета.

Поставили постовых на входе.

Но вьетнамца пуля не остановит. Они, все одинаково маленькие и щуплые, собирались по кучкам и раз за разом принимались осаждать то один вход, то другой.

Оружием у них выступала справедливость: ведь в аэропорт может войти любой гражданин, правда? Ведь они могут провожать, встречать, улетать сами.

Менты пытались истребовать у них билеты как пропуск, но вьетнамцы уходили в несознанку и снова начинали щебетать и разбегаться, один, другой, глядишь, и прорвался.

Тогда менты выработали особый метод.

Надо сказать, когда вьетнамцы подходили ко входу, они делегировали впереди себя смельчака, который знал по-русски важные слова: «право», «можно», «летать», «самолет», «пройти». Смельчак произносил эти слова в произвольной последовательности и в ответ на недоумение мента снова начинал щебетать, а хор подхватывал.