Александр Иличевский - Справа налево

Я рассматривал в уютном особняке Хёллерера фотографии Генриха Бёлля, Элиаса Каннетти и вспоминал «Ослепление». В этом романе Каннетти показывает, как посредственность прогрессирует и роднится с гротеском, чтобы вызвать к жизни нацизм. И вот что я подумал: произошедшее в XX веке все-таки нельзя объяснить оружием среднего человека. К посредственности непременно должно быть добавлено что-то вопиюще бездарное, какое-нибудь полуграмотное оккультное знание, какие-нибудь гиперборейские чудеса и вера в безотказную работу магии. Я довольно долго обдумывал, как стало возможно торжество расового антисемитизма. И сейчас я стану говорить от имени своей интуиции. И всё, что я произнесу, будет относиться к области недоказуемой, но вечное наваждение писателя — пытливость понять, что происходит внутри других людей, — развязывает мне руки.

Посредственность способна была воспринять расовый антисемитизм, но не была способна довести его идеи до завершения. Только гротескная одержимость способна отправить в получасовую агонию шесть миллионов душ, заставив их дышать газом, предназначающимся для уничтожения насекомых-вредителей. Что я хочу сказать? Только и всего, что концепция Ханны Арендт о великом зле, овладевшем механизмом смерти с помощью бесчувственных посредственностей, недостаточна для объяснения произошедшего в XX веке.

В 1945 году Эйхман бежит из плена, добывает себе аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переезжает в Аргентину, где работает конторским служащим местного отделения Mercedes-Benz. В 1952 году он возвращается в Европу, чтобы жениться под новым именем на своей собственной жене и вывезти в Аргентину свою семью, где у него вскоре рождается еще один ребенок. Как видим — никаких признаков депрессии в его поведении нет. Напротив, есть стремление жить долго и счастливо.

Один из сыновей Эйхмана писал, что членов его семьи смущало отсутствие сожаления у его отца относительно содеянного. Сам Эйхман говорил, что с улыбкой прыгнет в могилу, поскольку он исполнен чувства выполненного долга.

Ладно, оставим пока Эйхмана. Сколько человек было вовлечено в «окончательное решение»? В Ванзейской конференции на вилле «Марлир» принимало участие пятнадцать человек. Как минимум все они разделяют с Эйхманом ответственность за совершенное. Вглядываясь в их портреты, я не смог уловить в себе ощущения, что они — средние люди, угодившие в круговорот чиновной вынужденности следовать указаниям фюрера. Значит, должно быть выявлено некое другое качество, объединяющее их.

Что мы знаем о человеческой природе? Как выявить качество человеческой личности, дающее ей способность убить миллионы невинных людей и жить после этого со спокойной совестью? Гиммлер не смог найти в себе силы зайти в газовую камеру, потому что люди, которые там находились, умирали не сразу, а спустя полчаса агонии. Что за свойство психотипа способно объединить массовыми убийствами сразу несколько десятков (сотен, тысяч) человек и уберечь их от мук совести? У судебной психиатрии нет ответа на этот вопрос. Следовательно, ответ этот нужно искать в плоскости, перпендикулярной обыденности. А именно в области гротеска, в области, не относящейся к реальности.

У меня нет иного ответа на поставленный вопрос, кроме иррационального: в случае Гитлера и иже с ним мы имеем дело с воплощенным злом и, следовательно, со всеми вытекающими отсюда мистическими коннотациями.

Томас Манн писал во время войны: «Нет двух Германий, доброй и злой… Злая Германия — это и есть добрая, пошедшая по ложному пути, попавшая в беду, погрязшая в преступлениях и стоящая теперь перед катастрофой».

Как это объяснить? Массовым помешательством? Здесь я снова хочу прибегнуть к принципу Оккама и не искать сложных ответов на простые вопросы.

У Стивена Кинга есть лейтмотив: время от времени писатель возвращается к описанию города, в котором вдруг просыпается дремавшее до сих пор зло. Например, в простом американском городке Деррен зло скрывалось в заброшенном коллекторе, и герой чувствовал, что внутренний голос шепчет ему: «Иди сюда, войди, тебе же любопытно?» Или, пишет Кинг, в Далласе зло скрывалось в пустующем хранилище школьных учебников, из окна которого был застрелен Кеннеди.

Есть такое папуасское племя короваи, люди которого не имели контактов с западной цивилизацией до 1974 года и до сих пор верят в то, что среди них есть носители злых духов, вселяющиеся в здоровых людей с тем, чтобы пожрать их внутренности.