Клара Паркс - Книтландия. Огромный мир глазами вязальщицы

В среду вечером после ужина все встретились в старом здании с видом на пару хорошо сохранившихся теннисных кортов. Вязаные цветы обвивали спинки скамеек и поднимались по перилам крыльца. Разноцветные флажки и гирлянды, помпоны и горящие факелы превратили сцену в волшебное пространство. Мы сидели счастливые, нетерпеливые, полные предчувствий. Запах костра смешался с запахом средств от комаров. Женщина в льняном платье с длинными распущенными волосами поднялась на сцену и распростерла руки, приветствуя нас – это была Элизабет.

«Я… Мне просто нужно немного заземлиться», – сказала она, слегка запыхавшись, взмахнула руками и закрыла глаза. Мы улыбались и ждали. «Закройте глаза и дышите», – произнесла она нараспев. «Вдох… выдох… вдох… выдох…» Я прислушивалась к коллективным выдохам, мысленно прикидывая расстояние до двери.

Элизабет ожила.

Взволнованная, она хотела рассказать нам, как сильно сама изменилась с момента возникновения ре-трита в 2008 году и какой опыт трансформации ей дало даже это мероприятие. На самом деле она не принимала участия в планировании ретрита. В этом году этим занимались другие люди, которым мы аплодировали, когда Элизабет просила их встать. Другая захватывающая трансформация заключалась в том, что в этот раз она будет вести семинар по письму (еще больше аплодисментов).

Это все, сказала Элизабет, благодаря случайному происшествию прошлой осенью, в ночь накануне осеннего ретрита. Они собрались с несколькими друзьями. Она вышла из своего домика в поисках подходящего места, чтобы вызвать немного лунной магии для компании, когда с крыльца домика раздалось громкое шипение: «Скунс!» (Мы все ахнули.)

И действительно, на дорожке между ней и домиком стоял огромный скунс. Элизабет охватил ужас. Завтра, подумала она, приедут 170 человек, каждый из которых захочет ее обнять. Как можно управлять мероприятием, когда от тебя воняет скунсом? С бешено колотящимся сердцем она медленно двинулась к озеру, но скунс последовал за ней. (И снова все ахнули.)

Элизабет была искусным рассказчиком и ловко захватила общее внимание. Мы были в ожидании катастрофы. Только тогда наконец она сообщила, как открыла глаза и увидела, что скунс ушел. Поняв, что находится в безопасности, рассказала нам Элизабет, она почувствовала мощный прилив уверенности, прилив чистого бесстрашия. И посмотрела на символику скунса, задаваясь вопросом, какое сообщение вселенная, возможно, пыталась послать ей. «Скунс, – объяснила она, – это символ защиты, независимости и самоуважения». Элизабет подняла маленькую фигурку скунса, которую с тех пор носит с собой. Мы снова зааплодировали.

Одного за другим она приглашала на сцену преподавателей для знакомства и, чтобы разрядить обстановку, просила их ответить вопрос: «Какая у вас самая любимая обувь?» Мы услышали о кедах Converse, ботинках Dr. Martens и Frye, оригинальных ботинках с деревянной подошвой Dr. Scholl’s и даже о тех, кто предпочитает ходить босиком.

В заключение Элизабет призвала нас полностью осознать, кто мы такие, использовать растопку только для разжигания костров, а в субботу вечером подвозить друг друга на рынок, потому что места на парковке мало.

«В этих лесах вас ждут дары, – сказала она нам, – и я надеюсь, что вы их найдете». Я знала, что в лесу водятся клещи, москиты и, по-видимому, скунсы – не думаю, что она имела в виду именно эти дары. В лесу также водились медведи, вроде того, что несколько лет назад пытался вломиться в преподавательский коттедж.

«Медведей я так и не увидела, – жаловалась Изольда по дороге в наш коттедж, – потому что у Франклина Хэбита совершенно неправильные приоритеты». Его приоритетом было отпугнуть медведя, а не разбудить Изольду, чтобы она могла выложить его фото в Instagram. «На всякий случай, – добавила она, – если увидите медведя, а я буду в доме, предупредите меня, пожалуйста».

Мы спотыкались в темноте, путь нам освещали маленькие мерцающие лужицы, свет от светодиодных ламп, сотовых телефонов и фонарика Duracell, который я держала у своей кровати еще со времен колледжа. Оказавшись в безопасности внутри, заперев дверь от мародерствующей природы, Изольда принялась готовить нам всем горячие пирожки, а кто-то разжег камин.

Мы сидели, счастливые, нетерпеливые, полные предчувствий.

Эти домики – прекрасно сохранившиеся образцы того, чем хотела бы обладать зажиточная бостонская деревенщина в начале прошлого века. В них нет ни телефонов, ни телевизоров, ни плит, ни кофеварки, ни фена, ни микроволновки. Беспроводной интернет появился лишь недавно и то – местами. Единственное тепло исходит от камина, рядом с которым лежит поленница идеально наколотых сухих дров, которую каждое утро пополняла бригада красивых парней. На всех кроватях – теплые одеяла, чтобы не замерзнуть, и в кровати будете только вы и никого больше, потому что все кровати в лагере односпальные. Полагаю, что эта деревенщина тоже не верила во всякие шуры-муры.