Тимур Зульфикаров - Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

Нас ждут!..
Ликуют!..
Забытые Боги Эллинов…
Они теперь все в Реке Забвения… в Лете…

Ойххххх!..

Они все были курчавые… гулливые…
Хмельные… раздольные…любвеобильные…

А стали — Усопшие…Утонувшие…
Уснувшие Сном Тысячелетий…

Айееее!..

Но!..
Но Распятый убил Всех …
Крестом — Мечом Иудеев…

Ойхооо!..

И он уходит в потоке …
В глиняном тяжкобушующем потопе…
В ахейской нетленной триере,
Которая знала моря и океаны…

Хотелось мне войти в древнюю лодку …
И поплыть к Богам Эллады…

Но я остался на берегу…
С Распятым…
И Воскресшим…

Да жаль Тех… Блаженных…
Пирующих…
И в Лете…
Не протрезвевших…

Я ждал Вечных Гостей…
Я, тленный… скоромимопреходящий…
Ждал Вечных Гостей
В глиняной текучей кибитки моей…
На вершине горы Кухи Тилло…

Долго ждал…

И вот однажды, майской… соловьиной ночью…
Они пришли к сонной кибитке моей…

Конфуций и Лао Цзы…
Платон и Сократ…
Царь Соломон и Царь Давид…
Хайям и Руми…
Сергий Радонежский и Серафим Саровский…
Шопенгауэр и Ницше…
Махатма Ганди и Тагор…

Ойххххх!..

Какие лучезарные… медовые… медальные лики!..
Какие тихие просторные павлиньи одежды!..
Колышатся нежно…

О, Господь!..
Иногда мне кажется, что мудрецы разных веков
Различаются только одеждами…
Иль это один мудрец в разных одеяньях…

И!..

Шелест одежд слышится мне…
А никого нет в кибитке моей…
Гости пришли…
А хозяина нет…

Я прячусь за обильным кустом цветущей… пчелиной…
Сладкоодурманивающей персидской сирени…

Я — нищ!..
Мелок душой…
Мал мудростью…
Слаб духом…

И что я скажу… поведаю Вечным Гостям?..
Какой спелой мудростью поделюсь?..

И я бежал из кибитки …
И спрятался за куст сирени…

Пришли Слоны…
И муравьи разбежались, чтобы не быть раздавленными…

Я гляжу на Вечных Гостей… на их прозрачные летние одежды…
Ведь Они пришли из солнечных тёплых стран,
Где Мудрость — Дочь Солнца…
И только мудрецы Снежной Руси в одеждах тяжких…

Они искали меня…
Они любили меня… жалели… улыбались,
Как мать и отец в детстве моём…

И ушли…

На старинном бухарском столике…
Под мраморной тысячелетней чинарой…
Лежала свежая забытая рукопись моих притч и стихотворений…

Она пропала….
Ворон что ли унёс её в небо…
Иль мышь утащила в нору…

Иль Они забрали её с собой?..
Иль за ней и приходили?..
Не знаю… не знаю… но уповаю…

Айхххх!..

То ль куст сирени осыпается…
То ль я блаженно рыдаю…

О, Господь!..
О, Всевечный Отец наш!..
Они ушли…

Только Ты не уходи…

Рань розовая …как язык молочного телёнка…
Горная… целебная…затаённая…
Утренний кочующий туман…
Роса свежа… ещё не потекла…
Ещё брильянты не стали, как вода…

Господь!..
Я просыпаюсь в одинокой глинобитной мазанке на Золотой Горе…
Иль не просыпаюсь…
А утренние сны сладки…
К пророчествам близки…
А утренние сны, как явь…

Я стар…
И от беззубой… немощной слюны…или слезы…
Моя подушка смятая мокра…
Господь!..
Пора мне на мазар…

Но!..
Но петухи двухтысячелетние не спят, а вопиют…
В моём нагорном гефсиманском листопадном золотом саду…

И на змеиной тропке к моей кибитке кроткой… робкой…
В тумане восстают и, от высокогорья тяжело дыша, бредут…
Печально… обреченно… заспанные Каиафа … Пилат… Иуда…

И Апостолы — уже не рыбари, но ещё не Вестники Живого Бога…
И Богородица — Небесная Царица и Жены Мироносицы…