Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Можно сколько угодно хихикать над советской школой. Но те учителя, которых помню я, были подвижниками. При грошовой зарплате. Их помнят, их почитают, о них говорят с придыханием. Они учили. Не галочки ставить учили, а знания давали. Где они, эти учителя? Увы, в подавляющем большинстве…

Скажите, люди моего поколения: могли бы вы в самом страшном сне представить, что сейчас ученики могут послать матом, да что там матом, избить и даже убить учителя?

Как вы считаете, могла я подойти к завкафедрой ромгерма Елене Львовне Майской, чье имя чтут десятки выпускников, и предложить ей деньги за сдачу экзамена? Смешно. В голову не могло прийти. Да, блатные точно были. В институт точно за деньги поступали. Но с ромгерма после первой же сессии эти блатные вылетали, как пробки из бутылок. Осталась ровно половина из поступавших осенью, а я, резервистка, заняла чье-то освободившееся место.

А сейчас грядет поколение конверточников. Которые деньги в конвертах суют.

Ну что же, пожинаем, что посеяли.

С нами уйдет память о настоящих врачах. О тех, которые мчались к больному по первому требованию, невзирая на профессорскую должность. Был такой фильм «Неоконченная повесть». С Быстрицкой и Бондарчуком. Его пока что помнят, но далеко не все. Скоро совсем забудут. Там героиня Быстрицкой, врач, целую ночь носит тяжело больную девочку на руках.

Когда-то моя подруга Вика, жившая со мной на одной улице, тоже тяжело заболела. Наша участковая врач Сабурова просидела с ней всю ночь, пока не наступил кризис. И это уже не фильм.

Когда мы уйдем, унесем с собой память о великих актерах. Поднявшихся на немыслимую вершину театрального искусства. Когда Раневская и Плятт играли в «Дальше — тишина…», я захлебывалась от слез. И у меня разрывалось сердце… Когда Ростоцкий снял своего «Бима», рыдала вся страна.

Когда Любимов поставил «Доброго человека из Сезуана»… и так далее. Перечислять бессмысленно. Не перечислишь. Да разве только наши актеры? Французские, итальянские, американские… где они сейчас? И где память о них? В подавляющем большинстве память хранят люди нашего поколения. И это были настоящие звезды. Не те, кто на междусобойчиках договаривается, кто на данный момент будет звездой и кому вколотить звезду на Арбате.

Когда мы уйдем, унесем с собой память о прекрасных писателях. Не о тех, кто нынче увлекается копрофилией. И не о тех, которые выдают бессвязный поток сознания за творчество.

Великие писатели и поэты прошлого ушли в небытие. Спросите у любого школьника, кто такие Байрон, Уайльд, Голсуорси, Некрасов, Тургенев, Гончаров. Боюсь, ответ вы получите на матерном. Потому что нынешние школьники иначе как матом не разговаривают. Можете мне не верить, но за все годы учебы в школе я ни разу не слышала мата в классе. Может быть, за пределами… мальчишки, между собой? Только не девочки.

Когда мы уйдем, унесем с собой память о несколько других человеческих отношениях. Не память о тех временах, когда человек, сидевший за твоим столом, принимавший твою помощь, клявшийся в любви и дружбе, преспокойно заявляет тебе в лицо, что нынче у нас закон джунглей и потому не соизволю ли я пойти вон из профессии.

Случай вполне типичный. Увы.

Когда мы уйдем, унесем память об удивительной эпохе шестидесятых. Разве сейчас кто-то поверит, что вся страна, когда-то считавшаяся самой читающей в мире, сходила с ума по стихам и поэтам? Что кумирами были не рэперы, не безголосые и бездарные певцы, не отвратительно пошлые юмористы, а поэты? Что в Политехнический набивались сотни почитателей и там под восторженные вопли читались стихи? Что стихи читались у памятника Маяковскому и даже в молодежных кафе? Так я могу поклясться. Потому что сама была свидетельницей.

Когда мы уйдем, унесем с собой память о великих и талантливых композиторах. И о том времени, когда слова «рэп» не существовало, а русский шансон (эк разбирает их) носил простое и всем понятное название «блатняк». И исполнялся исключительно в ресторанах, да и то не всяких. Подойди на улице к любому и спроси, кто такой Бетховен. Уверена, что в большинстве своем получишь ответ «собака»…

Спроси, кто такой Бабаджанян… Это я об эстраде. Не о поганом шоу-бизнесе. Об эстраде. С Магомаевым, Сенчиной, квартетами «Аккорд» и «Орэра».

Когда мы уйдем, унесем с собой память об истинном искусстве, настоящих театрах и гениальных актерах.

Нельзя же всерьез считать актерами тех, кто мелькает на экранах? За очень малым исключением — нельзя.