Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Вот тогда я увидела в действии ныне оплеванную, оболганную, обгаженную дружбу народов. Если кто помнит, не было ни отчаяния, ни безысходности. Потому что квартиры получили все. В рекордно короткие сроки. Тогда в Ташкент шли эшелоны со строителями и стройматериалами. Сотнями. Жители наиболее пострадавшей Кашгарки сидели и ждали. Спокойно. Свекровь моей сестры получила однушку. Она жила одна. Знакомая спекулянтка Зиба — трешку. По составу семьи. Трое детей, она и муж.

Я всегда сравниваю ташкентское и спитакское землетрясения. Спитак, который пострадал на исходе советской власти, до сих пор лежит в развалинах. Дружба народов кончилась.

И, кстати, о современном положении дел. Сегодня я услышала о каком-то дагестанском ауле, который затопило в 2013 году. Жители не успели ничего с собой взять. И до сих пор не получили компенсации — видать, все успели разворовать.

Да, с ташкентского землетрясения прошло 55 лет. А если еще 45 — и снова? Страшно думать, что станется с аляповатыми многоэтажками, спроектированными и построенными недоучками… Они хотя бы знают, что такое сейсмопояс?

Почему-то после землетрясения на Малясова и окрестных улицах не пострадал ни один дом: все жители остались на своих местах. Зато сейчас дома снесли, чтобы построить очередные сомнительные сооружения.

Храни Господь ташкентцев…

Когда я уйду далеко-далеко,

Не мучаясь и не тревожась,

Быть может, вздохнет кто-то очень легко,

А кто-то заплачет, быть может…

Алла Пугачева — Илья Резник

Песня, несомненно, талантлива. И слова, и мелодия. И, в общем, правдива. Не согласна только с «не мучаясь и не тревожась». В таком душевном состоянии можно уходить, только если физического уже почти не существует. А если человек уходит в полном сознании, он точно тревожится. За оставшихся. Я, по крайней мере, точно буду. Характер такой.

Итак, что уйдет с нами, помимо жизни, конечно?

Я о своем поколении. И почти своих ровесниках.

Страшно подумать, насколько точно сбываются слова «Интернационала».

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем…

Я всегда поражалась тому, как легко все разрушить. Вчера была семья, а сегодня неосторожно сказанные слова, выплывшие на свет факты — и только обломки.

Да что там семья — дважды разрушенное государство. Можно сказать, одним взмахом руки. Дважды разрушенная идеология. Дважды разрушенная мораль. Дважды разрушенные принципы. И при этом ничего не изменилось в смысле людской натуры. Тогда преследовали старорежимников. Сейчас их не преследуют, но меня и моих друзей часто упрекают в том, что я ною, не вижу прекрасного настоящего и что на самом деле пора уже забыть и идти вперед. И что все хорошо, прекрасная маркиза…

Что мы оставим, когда наше поколение окончательно исчезнет?

Детей и внуков, конечно. Плоды нашего труда, естественно. Надеюсь, добрую память о себе.

Но я не об этом.

Я о том, что мы заберем с собой.

Заберем навсегда.

И это очень страшно.

Первым делом, конечно, память.

Память о наших родных городах. Ныне неузнаваемо изменившихся.

Что сталось с тем Ташкентом, городом, подобными которому в смысле доброты, света, счастья и радости были только еще два города, и это утверждают все? Ташкент — Одесса — Тбилиси?

Люди еще остаются. Но их все меньше и меньше. Город приобрел псевдовосточно-голливудский колорит, как в американских фильмах про экзотический Восток. Купола, минареты, красивые девушки в платках.

Правда, с восточной роскошью не вяжутся стволы срубленных столетних деревьев, осквернение святынь, лишение жителей собственных домов и квартир, но все же! Красивый чистый город… В котором ныне властвуют инопланетяне.

Одесса навсегда проклята пожаром в Доме профсоюзов. Вечное клеймо на прекрасном городе. Которым ныне правят…

Тбилиси превратили в город ненависти к тем, с кем веками жили бок о бок… Город, которым ныне правят… ну, и так далее.

Но есть память. Вот ее мы заберем с собой. Много лет я пыталась эту память сохранить. А сейчас думаю: зачем? Зачем стараться объяснить людям, которые не хотят понимать?

C нами уйдут и те города, которые когда-то были воплощением солнца, мира, счастья.

С нами уйдет то, что когда-то называлось советской системой образования. Иногда мне кажется, что я действительно попала в какой-то странный мир. В котором не знают, что вертится вокруг чего, и чаще уверены, что это Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот. В котором чтение книг в подавляющем большинстве является редкостью и чуть ли не моветоном. Я, конечно, не сомневаюсь, что есть еще родители, которые заботятся, которые стараются, и дети, которые учатся, знают, разбираются. Но в подавляющем большинстве это не так. Нынче дети заняты абсолютно другим. И живут в мире виртуальном.