Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

И что теперь – стадии, парасанги, мили? Где гонцы, скороходы и вестники? Нет сейчас ближних и дальних стран, все – близко. Весь земной шар для скорости сношений стал меньше древнего Пелопоннеса. Сузы и Экбатана в былые времена были дальше друг от друга, чем теперь Париж и Нью-Йорк.

Да, все это так. И, между тем, странное дело: никогда в истории человечества люди не спешили так, как теперь. Никогда не боялись в своих деловых связях опоздать, как сейчас. Кто в древности жаловался на медлительность передвижений, на запоздалость известий? Способы сообщения и темп жизни в старые времена находились в гораздо большей гармонии, чем в нынешнюю эпоху блистательного развития техники. Посольства прежних времен и народов прекрасно справлялись со своими задачами. Талантливые полководцы не опаздывали разбить врага. Ксенофонт удачно увел свои десять тысяч греков, переправляясь через реки на бурдюках. Александр Македонский, считая расстояния на стадии, отбил у персов всю Малую Азию, покорил Палестину, Египет, Вавилон, добрался до Индии, прошел в Пенджаб. И с его стороны никто не слышал жалоб, что подвигается он слишком медленно, что не хватает ему танков и истребителей в воздухе. И Юлий Цезарь, без всякой досады на отсутствие двигателей внутреннего сгорания, перешел Альпы, и, скромно отсчитывая по тысяче шагов – по миле, завоевал Галлию, перешел через Рейн, совершил поход в Британию.

До середины прошлого столетия гармония между техническими скоростями и темпом жизни осуществлялась в достаточной степени. Мальпосты, рыдваны, дормезы, тарантасы двигались с той же солидностью и неторопливостью, с какой развивалось действие в романах Вальтер Скотта или Дюма. Наши тройки того времени были, действительно, образцом неудержной стремительности русской души. Недаром Гоголь достиг высот искреннего вдохновения при виде того, как Селифан вез в бричке Чичикова, подгоняя кнутом ленивца Чубарого:

«Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен… Летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль; и что-то страшное заключено в сем быстром мелькании… Эх, тройка, птица тройка, кто тебя выдумал? Знать у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить»…

Однако, прошел короткий срок; Стефенсон 256 256 Джордж Стефенсон (George Stephenson; 1781-1848) – английский изобретатель, инженер-механик. Изобрел паровоз. сменил Селифана. И стефенсоновские птицы-паровозы с вагончиками понеслись по железным путям. Неведомая сила подхватила пассажиров, и летят они, и все летит: летят километры, летит с обеих сторон лес, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль. И еще страшнее мелькание, так как скорость уже не десять верст, a несколько десятков.

И садится в вагон уже не Чичиков, a тургеневский Литвинов смотрит в окно и видит: все дым и пар, все как будто беспрестанно меняется, всюду новые образы, явления бегут за явлениями… поезд бежит и бежит, горы отклонились, ушли вдаль, потом надвинулись опять…

А потом – прошло сорок лет, шестьдесят, восемьдесят. Все быстрее и быстрее мчались навстречу километры, леса, горы. Все страшнее и страшнее становилось мелькание. На земле скорость перевалила за сто верст в час. В воздухе – за двести, триста, пятьсот. И навстречу новым Чичиковым и новым Литвиновым летит в воздухе все: и купцы из Нью-Йорка, и орлы поднебесья, и грозовые тучи, и радуги; и внизу пробегают леса, горы, реки, моря, океаны.

Где предел? И куда приведет дорога, летящая в пропадающую даль?

Нервная торопливость нашего века гонит вперед технику. И техника, в свою очередь, развивает страсть к ускоренно. Смотришь в городе на мотоциклиста, посадившего сзади жену и мчащегося по людной улице со скоростью семидесяти километров в час. Куда они мчатся в таком бешеном темпе? Хотят поскорее остаться вдвоем? Или забыли дома закрыть газ? Или от нестерпимого голода потеряли рассудок и мечтают поскорее съесть свой эскалоп? А то, может быть, это – простое тщеславие, желание хвастнуть новым мотором, подобно тому как в былые времена богатые люди хвастались своими блестящими конными выездами?

Весьма вероятно, что в будущем техника передвижений выкинет нас с земного шара в межпланетное пространство и даст возможность общения с Луной, с Марсом. До луны – около четырехсот тысяч километров, всего десять путешествий вокруг земного шара. Ракетный снаряд, делающий тысячу километров в час, будет довозить желающих в четыреста часов, то есть в 16 дней 16 часов. Это немного утомительно, но, все-таки, сносно. Зато поездка на Марс чересчур длительна: среднее расстояние от нас около 60 миллионов километров; при тысячи километров в час лететь надо 60 тысяч часов, то есть шесть лет триста десять дней. Это недопустимо для людей, у которых есть спешные дела на Марсе.