Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

Вот так приблизительно кончались к двадцатипятилетнему возрасту молодые годы у наших предков в прошлом столетии. И не только во времена Онегина, но и значительно позже; недаром юнкеру Шмиту Алексей Толстой под видом Пруткова должен был давать честное слово, что лето возвратится и что поэтому стреляться не следует.

A вслед за краткой молодостью шли следующие периоды жизни наших дедушек и бабушек: пожилой возраст и старость.

У Тургенева в «Первой любви» говорится:

«У окна сидела женщина лет пятидесяти… Обращаясь к старухе, он сказал: “Я передам, что вы пожалуете к нам”».

Старухой была мать Зинаиды.

В «Записках охотника» «Касьян был лет пятидесяти… Странный этот старичок говорит очень протяжно».

В пьесе Тургенева «Холостяк» одно из действующих лиц определяется: «Михайло Иванович Мошкин. Коллежский асессор. Пятидесяти лет. Живой, хлопотливый, добродушный старик».

А вот кое-что странное и у Достоевского, в его описаниях внешности матери Раскольникова: «Несмотря на то, что Пульхерии Александровне было уже сорок три года, лицо ее все еще сохраняло остаток прежней красоты. Волосы ее уже начинали седеть и редеть. Щеки впали и высохли…».

У Островского в пьесах немало пятидесятилетних стариков и старух. В «Женитьбе Белугина» значится: «Гаврила Пантелеевич Белугин, старик 55 лет». А у Толстого в «Войне и мире» с возрастами творится уже что-то совсем непонятное, с точки зрения нашего времени.

«Старая графиня» Ростова беседует со своей дочерью Наташей, сидя в кофте, в чепце, без накладных буклей, с одним бедным пучком волос, выступающим из-под белаго коленкорового чепчика. «Так-так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым старушечьим смехом».

А сколько лет было этой старой графине, кряхтящей, вздыхающей, смеющейся старушечьим смехом»? Несколькими страницами раньше автор открыто выдает ее годы:

«Графиня была женщина с восточным типом худого лица лет сорока пяти…».

Вот какое странное отношение к возрасту проявляли русские писатели в прошлом столетии. Поэтому не удивительно, что для наших бабушек с дедушками самым позорным и преступным примером позднего увлечения мужчины женщиной был, как известно, Мазепа. По Пушкину он не просто старик, а «старец», «он удручен годами», а в самом деле, умер Мазепа в год Полтавскаго боя шестидесяти пяти лет. Увлекся Матреной-Марией Кочубей за два, за три года до этого, то есть шестидесяти двух лет от роду. A разве это возможно для мужчины, если он не преступник?

В представлении тогдашнего общества уже пятидесятилетние женихи были людьми ненормальными, вызывавшими грустные улыбки и неодобрительные покачивания головой. Взять хотя бы у Апухтина его печального героя Павлика Дольского. Влюбился Дольский пятидесяти лет. И доброжелательный доктор ему говорит: «Человек в 50 лет должен понять, что он старик, и не удивляться тому, что сердце его работает слабее, чем в молодые годы».

A после этого предостережения врача для злополучного жениха страшный удар: окружающие молодые люди, заметив, что пятидесятилетний старик неравнодушен к предмету своих воздыханий, составляют про него шутливую песенку и поют, намекая на почтенный возраст влюбленного:

Да. Так было раньше, когда-то, у нас, дома. А теперь? Как угадать: кто из нас стар, а кто молод?

Прежде, на родине, все наши лихорадочно торопились жить, торопились любить, торопились служить и к пятидесяти годам старились. А сейчас шестидесятилетний поручик знает, что чин его молодой, и поневоле держится молодцом, чтобы не унизить честь полка подагрой или одышкой. Семидесятилетний полковник сознает тяжесть лежащей на нем ответственности и проявляет во всем начальственную энергию, служит ли он где-нибудь судомойкой, или самостоятельно делает йогурт.

A бывшие штатские люди? С какой бодростью действительные статские советники дают советы коллежским секретарям или титулярным советникам! А как освежающе действуют и среди армейских и среди гражданских чинов назидательные воспоминания бывших начальников, когда эти начальники собирают вокруг себя шестидесятилетних мальчишек. В минуты этих воспоминаний останавливаются часы, останавливается время, и не видят старики-командиры, что творится у них под окном, а именно – что уже брезжит рассвет.

А люди свободных профессий, представители искусства – певцы, балерины, актеры?..