Винсент Килпастор: Винсент, убей пастора

Но каждому даётся проявление Духа на пользу. Одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков.

Я надеялся в тебе дар язЫков разовьётся, а то и пророчества, проповедников-то нас вона сколько! Ну и то слава Богу. И то Слава Богу!

Ну, а как командировка прошла, брат? Или коллега, ты же теперь тоже — проповедник? Много-ль удалось собрать на приют? Саша лукаво щерится.

— Вашими молитвами, брат Александр, вашими молитвами…

— Послушай-ка, а тебе не кажется, что брат Стефан ведет не совсем правильную политику? Таков ли должен быть пастырь стада Хосподня? И кассой церковной, как то не совсем правильно распоряжается. Непрозрачно.

— Мне, брат Саша, поверите, не с чем сравнивать. Это моя первая церковь. В других не привелось членствовать. Хотел добавить, что и голову мне за Христа еща не проламывали, но сдержался. Тьфу-тьфу. Обидится ещё.

— Многие братья в церкви не согласны с линией проводимой братом Стефаном. Инициатива подавляется. Личность брата Стефана иной раз личность самого Спасителя затмевает.

В числе недовольных и брат Олег, казначей. Странности происходят со служением пожертвовАния. Мягко говоря. Скоро приедут из Канады старшие братья, и многое, многое может изменится. Всплывут весьма нелицеприятные для Стефана факты, милостью божьей.

Сейчас самое время определяться, с кем ты? Ибо если придется мне понести служение по перестройке церкви нашей, Голубицы Божей, не останешься без труда почетного и ты. Сыны то мои во тьме блукают. Кому наследие Мракисяново передам? Лиля только меня радует, да вот и ты тоже.

Политически вопрос застает меня врасплох. Отвечаю как политик — мутно:

— Страх перед будущим всегда склоняет людей к консерватизму, дядь Саш.

Пусть теперь гадает, что я имел в виду.

Я, дядя Саша на дворцовых переворотах съел собаку ещё в колонии усиленного режима. Хрен признаюсь с кем я, пока не уясню у кого сила.

Дяде Саши же кажется, что я не понимаю его «тонких» намёков:

— Когда я стану пресвитером, ты, как один из лучших проповедников, будешь моей правой рукой. Своим-то оболтусам и колесо на додже заменить доверить не могу.

— Дядя Саша! Это очень заманчиво. Позвольте мне подумать сутки. Помолится. Благословения Господня испросить. Дело-то нешуточное!

— Подумай, подумай! Я тебе вот еще что в довесок скажу — смотрю горишь желанием со мной породниться, так может я и этому поспособствую? Поговорю с гордячкой моей? Ась?

— Так ведь сердцу не прикажешь, брат Саша.

— У нас, пятидесятников, нет таких предрассудков. Прикажешь всему, даже почкам, лишь бы воля Божья была.

Гляжу, он за гитаркой, за гитаркой своей тянется, ну я рвать когти на выход:

— Пребудьте с миром, брат Саша. Завтра обязово перезвоню вам.

— С Хосподом!

***

Машину парканул в двух кварталах от Сашина дома. У них хреновато на улице парковаться, места мало. Иду себе, размышляю. А Саша-то по ходу интриган. Вон куда метит. Табакеркой значит его…

В половине первого ночи группа из 12 проповедников ворвалась в спальню императора Стефана и, в результате возникшего конфликта, он был избит, получил удар в висок тяжелой золотой табакеркой и был задушен шарфом.

Так и Стефан, вроде как не лох? На чью лошадку поставить-то, а? Гамлет-вариант, блин. Саша выиграет, так стану диаконом и лилиным мужем-американцем в придачу. Выиграет Стефан — бррр. Зная его характерец и представить страшно. Сожгут на костре как минимум.

А сзади вдруг быстрые шаги. Райончик-то так себе, гниловат-с. Надо быстрей к машине. Пока по башке не двиганули. У меня там под сидением детский водяной пистолетик имеется.

Только вместо водицы — виндекс, средство для мытья окон. Для ментов прикола нет — лобавуху мыть, а для недобрых людей — струя по шарам, и почуствуйте разницу виндекса от Джонсон Вэкс. Эффективно работает.

Прибавляю шагу и оборачиваюсь на ходу, каков там расклад сил?

А это Лилёха моя! Лилюська за мной гонится! Вот так номер! Вот они бабы — пойми их на трезвяк! Пихает мне записку в руку — и бежать! Ну уж куда там, на тёмной-то улице! Сжимаю ее запястье и успеваю впиться губами куда-то ей в шею раза два, пока не сорвалась.

Уух! Графиня де Монсоро чистая!

Хороший вечерок. И голова сразу начинает лучше варить.

***

Из дома звоню Стефану — весь расклад разговора с будущем тестем, как запись магнитофонную сливаю.