Винсент Килпастор - Винсент, убей пастора

2084 год. Мир управляется котировочными компьютерами с Уолл Стрит. Глобализация подходит к финальной стадии. Любые проявления идентификации по национальному и этническому признаку запрещены законом. Английский это единственный дозволенный в хорошем обществе язык.

Горстка собравшихся — вымирающий вид — недобитые выжившие из ума противники самой лучшей в мире системы. Их дети и внуки уже совершенно другие люди, они даже не знают кто такая Кристина Орбакайте.

Скоро большинство посетителей подпольного концерта вымрет, а часть закончит в психиатрических лечебницах. За оцифрованную песню Орбакайте «Там Да Ди Дам» скоро начнут бросать в тюрьмы. Варварский шансон в Риме под запретом.

А ещё я немного завидую поющей со сцены Кристине: после концерта она сможет двинуть в почти европейский Торонто, а оттуда в саму Москву, а я вот снова отправлюсь мыть пол. В самой универсальной, автоматической и стандартизированной стране.

Мог ли я тогда подумать, что провидение Господне отправит меня в гастрольный тур, узнав о котором госпожа Орбакайте отгрызла бы себе ногти по самый локоть?

***

Это турне всю жизнь буду вспоминать с удовольствием. Звездный час Винсента. Наверное, если делать это регулярно — смогу бросить мапу, и моя версия американской мечты таки сбудется.

А ещё сделаю маленькую копию швабры из чистого золота — на память. Носить буду тайком — нам, членам церкви пятидесятницы, не престало завивать волосы и одевать ювелирные украшения. Это противоречит принципу простоты во Христе.

Понеслась звезда по кочкам. Мы проехали через Питсбург, Детройт, Колумбус, Цинциннати, Чикаго, Индианаполис, Нэшвилл, Мемфис, Палм Бич и Маями.

При президенте Эйзенхауэре система американских шоссе, в четыре, шесть полос, с огромными «рест эрия» — супер остановками, где можно отдохнуть, перекусить и пошопаться, покрыла всю огромную страну.

Миллионы человек получили работу, когда система дорог строилась, тысячи кормятся с неё до сих пор, с обслуживания остановок, и поддержания состояния дорог в порядке. Вы думаете, деньги не пилили во времена Эйзенхауэра? Представьте радость того кому «случайно» попали контракты на постройку таких вот дорог. Сколько крошек летело с барского стола. Ну и что? Выиграли то от этого все.

А наш Эйзехауэр когда же? Не смешите меня — «дураки и дороги», а также «воруют!» это наш брэнд и консолидирующая национальная идея. А ещё я думаю, пилили даже при Гитлере, когда строили знаменитые автобаны и заводы фольксваген.

Не будут пилить, только если совсем отменят деньги, упразднят капитализм, и все станут христианскими анархистами, как ваш покорный слуга.

***

Русскоязычных христиан веры евангельской, «птенцов Воронаева» в больших американских городах тысячи! Тысячи! В каждом городе — три-четыре «братских церкви».

Работаем мы так. Брат Стефан говорит короткую проповедь о том, что деткам в Молдавии совсем несладко. Потом добавляет, что Церковь жива, и в неё вливаются даже последние, конченые наркоманы (один как раз приехал с нами).

Моя задача в схеме была разогреть публику перед гвоздем программы — проповедью Афони. Если после Стефана люди из уважения опускались на колени и коротко молились, то после меня молитва длилась уже минут пятнадцать-двадцать.

А Афоня… Афоня — их просто уже доводил до полного исступленного безумия. Проповедникам нельзя аплодировать, и об успехе или провале проповеди можно судить по длине и интенсивности молитвенного экстаза после. Чем длиннее и горячее молитва, тем успешнее ваша проповедь. Толпа это женщина, которая любит ушами. Толпу надо разогревать, а потом, потрудившись, доводить до оргазма.

А под занавес, пока все уже «в Духе», брат Стефан ловко прошвырнётся по рядам с тарелочкой для сбора пожертвований. Для приюта в Молдавии. Почему в Молдавии — а просто брат Стефан — гагауз. Молдавский турок. Или турецкий молдаван.

***

Особенно удалось выступление в Маями, в церкви на девятьсот человек. Колонный зал дома союзов. А микрофон у меня был такой, что прямо у рта крепится, как у Кристины Орбакайте.

Можно было бегать по стене, ходить, размахивать руками. Вот тут уж я оторвался. Делал все как считал нужным, а не как рекомендовал брат Стефан. Понесло меня тогда — забыл даже, где нахожусь. С Богом вёл диалог. Спорил даже, кажется. Билли Грэм пусть теперь мои записи посмотрит. Отработал на «отлично», даже Афоня потом руку пожал. Крепко, по-мужски.