Владимир Данилушкин - Дача ложных показаний

Но я отвлекся. Решение туалетной проблемы сопровождалось такими озарениями, как удаление остатков с использованием больших полиэтиленовых мешков и туалетной бумаги «Навигатор» с таблицей логарифмов на рабочей поверхности.

Я сказал, что в Магадане уже вовсю торгуют биотуалетами для дач, но, похоже, Стас остыл к проблеме. Подыскивая подходящие для строения колья, Стас понял, что необходимо рассортировать пиломатериалы. Моя помощь оказалась кстати. Несколько дней мы трудились над созданием штабелей. Над двумя штабелями построили навесы, и они казались издали законченными сооружениями — как бы архитектура малых форм. Напоминали вышки для охраны.

Возможно, энергии, расходованной на сортировку, хватило бы для постройки какого-нибудь небольшого объекта — эта мысль пришла нам одновременно. Перед внутренним взором друга пробежали десятки навесов, скворечен, таежных избушек, сараев, срубленных за колымские десятилетия. И ему вдруг стало жаль затраченных усилий. Если бы трудиться на одном месте, можно было бы возвести какой-нибудь дворец необъятных размеров и красоты неписаной. Особенно обидно это теперь, когда накатили пенсионные годы. Один наш общий знакомый, плотник и писатель, говорят, в одиночку поставил такой. Гордился и ликовал лет десять-пятнадцать, пока его не окружили особняки нуворишей.

С этой дачей Стас немало нянчился. Он повторил за чашкой чая свой рассказ о том, как вел канаву до самого озера, чтобы спустить верховую воду, натолкнулся на старую отводную канаву, прорытую десятилетиями ранее финнами, с бетонированным руслом, очень обрадовался, удвоил усилия, докопал до конца, и грунтовая вода послушно понизилась до приемлемого уровня.

Стас столько возвел домов, что будто бы исчерпал какой-то лимит, и начинать новый ему просто не хочется. А то бы перестроил дачный домик. Он вспомнил сталинский закон, предписывающий строительное прокрустово ложе. Один замахнулся, вывел дом выше нормы, ему шепнули, какой корячится тюремный срок, так шустряк быстро привез 30 машин земли, набросал вокруг, как бы закопал хату, заглубил.

Его же наблюдение: дачники очень уважительны с дачными ворами. Если оскорбишь того, кто у тебя картошку украл, могут пустить красного петуха. Хорошо, хоть не голубого! Стас подчеркивает пристальный интерес людей робких, боязливо законопослушных к разбойникам и бандитам. Судя по интонации, сам он такой же.

Вдруг Стас порывисто вспоминает слесаря на своем заводе: тот не пользовался замком, запирал свой шкафчик, заваривая дверцы электросваркой.

Все время над поселочком дачников, — а это охранная зона военного санатория, — слышится звук кузнечиков. Возможно, это звучат бензопилы: дачники строятся. Великая стройка капитализма. Пусть. Лишь бы не было войны.

Повинуясь какому-то порыву, Стас берет бензопилу и относит соседу, который только что выкупил мощный железобетонный фундамент, в нем свободно могла бы разместиться долговременная огневая точка. Сосед привез машину бруса, хватит на мощный дом. Стас как в банк кладет свою пилу, надеясь вернуть с процентами.

Строители и рыбаки весьма близки по менталитету: и те, и другие преувеличивают. Кто устно, а кто и приписывает. Они очень любят трехэтажные словесные конструкции, будто бы придающие достоверность их фантазиям. Я предложил Стасу назвать его владения «Дача Ложных Показаний», прибить вывеску.

— А меня за это не посадят? — отшутился Стас.

Я еще не знал, что скоро строительная цивилизация докатится до Магадана. Турки, нанятые губернатором Абрамовичем для строительства светлой жизни на Чукотке, возвращаясь из Анадыря, застряли в столице Колымы. Чтобы не тратить времени даром, взяли подряд на ремонт сауны. Работают быстро и красиво, просто даже сладко. И незаметно для себя перестроили банно-прачечный объект в турецкую баню.

Велика Россия, а строят турки. А Киркоров устраивает им поддержку, перепевая песни молодого голосистого Таркана: «А я мама ща ка дам». И дает. Наверное, Аллу называет мамой. Алла Акбар. А что удивляться тяготению к турецкому, ведь каждый болгарин без пяти минут турок, как каждый русский имеет в родне татарина. И вообще в доме певца не говорят о фанере.

И то сказать, тарканами нас, конечно, не удивишь, но когда видишь молодого энергичного парня в песенных конвульсиях, поражаешься длине и незащищенности шеи. Куда только смотрят шеехранители? Пусть бы его брили электрической бритвой, а не клинком, а то боязно, он ведь ни секунды не может пробыть в неподвижности. А шея такая длинная и тонкая.