Томас Кенэлли - Дочери Марса

— Вот так-то, — печально подытожила Митчи, когда приступ миновал, — столько бедняжек утонуло, а они ведь были куда моложе меня.

В чем не приходилось сомневаться, так это в живучести Митчи. В этом она была на две головы выше Салли.

— Они здорово ошибаются, если считают, что я всю оставшуюся жизнь просижу в инвалидной коляске, — подтвердила эту мысль Митчи. И подняла вверх руку. — Вы уже виделись с этим здешним командиром? Знаю, виделись. Меня с души воротит при мысли, что придется передоверить вас ему. Но тут уж ничего не поделаешь — через полчаса мне сделают укол. Я от этого опиума точно стану наркоманкой. Вот вернемся домой, и вы в один прекрасный день найдете меня в притонах на Литл-Коллинз-стрит.

Боль Митчи, казалось, заполнила всю палатку, и сестры Дьюренс вынуждены были отступить под ее натиском — этой боли требовалось слишком много места.

В столовой санитары раздавали еду. Ужин состоял из говядины и печенья. Санитары даже не удосужились соблюдать подобие обходительности, разнося скуднейший ужин. Поставив эмалированную миску на стол, они могли и пальцем в носу поковырять. И все потому, что им никто не сказал, что подобные вещи недопустимы.

Как только Салли закончила писать письмо отцу, Наоми пригласила ее пройтись перед сном. Они гуляли по тропинкам, выложенным белым известняком, прошли через тенистый сад, окружавший канадский госпиталь, забрались на утес и наслаждались видом синего вечернего неба над гаванью. В лениво-неподвижных водах Мудроса на якоре стояли суда. Их силуэты никак не наводили на мысль, что это военные корабли. Казалось, они и присутствуют здесь исключительно ради придания перспективы пейзажу.

Дружба сестер пока еще не утратила новизны. Они рассуждали об их компании в нынешнем ее состоянии: о непроницаемом лице Неттис и ее вечно нахмуренном лбе. Может, ей просто нужны очки, предположила Салли. У Фрейд, по словам Наоми, такой вид, будто ничто и никогда ее больше не удивит. Будто она все уже на свете повидала и перечувствовала. И все же где-то глубоко внутри нее таится изумление. Онора? Лео? Ну, что касается этих двоих, тут уж ожидания оправдались полностью. Или почти полностью. Эти девушки были куда общительнее и предсказуемее, чем Фрейд.

Кто же будет ухаживать за несчастной Митчи в старости? Кажется, она говорила про какого-то брата на Тасмании. Митчи — тут сестры сходились во мнении — будет весьма и весьма беспокойным инвалидом.

Потом Наоми выдала нечто неожиданное:

— У меня задержка с месячными. С самого апреля нет.

Стало быть, дружба и откровение. Ведь такие новости, как правило, доверяют только друзьям.

— И еще, — добавила Наоми, — у меня ни с кем из мужчин ничего не было. Значит, дело не в беременности.

Салли невольно покраснела, когда их беседа приняла столь необычный характер. И самой Наоми рассуждать на подобные темы было непросто. Интересно, а как обстоят дела у других? Она не замечала никаких следов «проклятия Евы» у остальных — ни пятен крови на одежде, ни лихорадочных подтираний полотенцем над ведром, словом, ничего подобного.

— Это имеет даже название — аменорея [16] Аменорея — отсутствие менструаций в течение полугода и более (лат.). , — сообщила Наоми. — И вот еще что — я не мечтаю о мужиках день и ночь напролет. И совершенно равнодушна к ним, если речь не о пациентах. Знакомо тебе такое?

Салли задумалась. Мечтать о мужчинах день и ночь напролет? М-да, ей предстояло приспособиться к поступи этой новой дружбы, да и к тому, что было время, когда Наоми как раз мечтала о мужчинах день и ночь напролет, а вот теперь они для нее — пустое место.

— Я жду с самого июня, а сейчас уже август на подходе, — сообщила Салли.

— Бедняжка, — тихо сказала Наоми. — Беспокоишься?

— Я тут подумала, может, у Митчи спросить… Но потом…

— Все вернется в нормальное русло. Все эти осмотры раненых, жуткие раны. Вдобавок мы едва не ушли на дно вместе с «Архимедом». Тут уж ничего не поделаешь.

Она взяла Салли за руку. Та сразу почувствовала прикосновение своей жаркой и потной ладони к сухой Наоми.

— Как видишь, беспокоиться не о чем. Митчи увезут в Александрию, Феллоуза с Кирнаном направили в какой-то госпиталь на суше. Так что, увы, число наших друзей уменьшается. Ну, так тому и быть. Ничего, все вернется в нормальное русло.

Салли не верила, что все вернется в нормальное русло. Как это вообще будет происходить? И как бы в подтверждение этому за белоснежными кладбищенскими стенами сухо треснул винтовочный залп — последние почести кому-то, чьи бренные останки только что предали земле. Она еще крепче сжала ладонь сестры. Раздался звук клаксона, Салли с Наоми посторонились, чтобы пропустить три санитарных автомобиля, шедших из порта.