Вадим Месяц - Искушение архангела Гройса

Мы брели с Гарри по плоскому, как высохшее море, полю с нелепыми приспособлениями в руках. Мишка ковылял позади с двумя лопатами на плече. Теляк куда-то отъехал, но обещал появиться в самое неожиданное для нас время. С похмелья хотелось залечь в кусты и отложить поиск до лучших времен. Через час Грауберман нашел проржавленный железнодорожный костыль и повесил его себе на шею: трофей.

– Ты собирал в детстве металлолом? – спросил он меня мрачно. – Я всегда отдавал предпочтение макулатуре.

– Мы же вместе провели детство, – насторожился я. – Опять начались провалы в памяти?

– Да нет… Просто до сих пор не могу привыкнуть, что шарашусь в какой-то непонятной стране с каким-то непонятным другом детства.

– А как же газообразная шерсть? Сиянье ауры? Материализация духовности?

– Иди ты в жопу, – сказал Гарри. – Не знаешь, почему Теляк настроил эти машинки на такую странную музыку?

– А что у тебя слышно?

– «Эммануэль». Музыка из кинофильма. Какая связь с метеоритами-то? Или мы избегаем причинно-следственных связей?

– Будь выше этого. Радуйся музыке. У меня вообще включается милицейская сирена.

Нас догнал Гройс и попытался поделиться своими знаниями о природе: он вообще имел подозрительно довольный вид, и мы догадывались, что утром Мишка где-то успел тяпнуть.

– Это осколки взорвавшихся планет! – заголосил он, и я вспомнил, что всегда считал его истерическую особенность общения следствием безотцовщины. – Железные метеориты – капли ядер, сгустки застывшей магмы, а каменные – куски литосферы. Задумайтесь о масштабности происходящего! Ранее мы работали с государствами, теперь перешли на космический уровень. Вы как хотите, но я считаю это повышением по службе.

– Литосфера? Какой ты умный! Что это такое? Похоже на что-то литературное.

– Идиоты! – обиделся Мишка. – Так называется твердая оболочка Земли. Я хоть и юрист по образованию, но в школе учился нормально. Кора… мантия… литосфера…

– Приятно поговорить с образованным человеком, – отозвался Гарри. – Я бы таких расстреливал на месте.

Наконец повезло и мне – стрелка амперметра на блоке дернулась, в ушах запела тревожная сирена.

– Воздушная тревога! Газы! – сказал я и поднял с земли затвор от какого-то стрелкового оружия. – Кто-нибудь разбирается?

Гарри махнул рукой и пошел дальше. На опушке леса появилось небольшое стадо диких свиней: они недоверчиво посматривали на нас, но уходить не спешили. Три крупные особи и несколько несмышленых поросят, прячущихся в высокой рыжей траве. Кабаны здесь были непуганые. Большую опасность представляли волки.

– Давайте у дедка возьмем его «стрэльбу», – зловеще прошептал Мишка. – Тушенку сделаем, пожарим свеженины…

– Ищи метеориты, исполняй свой долг, – отозвался Гарри. – На охоту можно и в Нарочи сходить.

– Тут другая охота. Смотрите, какие здоровые!

– Мутанты, – предположил я. – Поешь – и сам обрастешь шерстью.

К вечеру мы нашли покореженный стабилизатор от фаустпатрона, несколько монет с изображением неизвестного длиннобородого короля. Теляк привез нам из деревни хлеба, сала и зеленого лука. Обещал захватить пива, но вместо него притащил минеральной воды «Дарида». Уже начинало темнеть, когда я натолкнулся на немецкую противотанковую мину, по которой что есть силы ударил лопатой, но попал, к счастью, мимо взрывателя. Поначалу я принял мину за сковородку: кухонная утварь нам сегодня уже попадалась. Рассмеялся, предвкушая, как привезу боевой трофей Илане, позвал мужиков. Неладное почувствовал, увидев на крышке сковородки крупные ввинчивающиеся втулки, четыре штуки – одну большую и три маленьких.

Почва вокруг была сухой, сыпучей. Я стряхнул ее с металлической поверхности вместе с полевым сором, прочитал на крышке четко выбитые литеры: «RP 493 1940». В минах я не разбирался, хотя понимал, что передо мной нечто противотанковое: такое мы видели в фильмах советских лет. Крашенная в зеленый цвет, хорошо сохранившаяся, она имела вполне боевой вид и в случае неосторожного обращения или попадания под гусеницу трактора должна была лишить жизни какого-нибудь мирного труженика.

– Чем, собственно, метеорит отличается от бомбы? – прокомментировал Гарри, который принес по моей просьбе сухой скелетик осины, выломанный на краю нашего поля. – Только тем, что бомбу кидает враг, а метеорит – Бог. Чем отличается Господь Бог от врага, спросите вы… Большей разборчивостью? Разумностью? Целенаправленностью? Да ничуть.