Вадим Месяц - Искушение архангела Гройса

– А вы-то с чего пострадали, молодой человек?

– Я потерял веру в рыцарское достоинство Великой Пруссии. Я потерял родину, государство, язык…

Арсеньев вышел на двор, посмотрел на свой город, освобожденный от иноземцев за годы последних войн. Может наконец почитать этого Мицкевича, подумал он. В Новогрудке – Мицкевич. В Калининграде – Кант.

Арсеньев всю жизнь думал на трасянке. Прусская речь исчезла в веке семнадцатом, растворившись в германской. Андрею Арсеньеву казалось, что он понимал речь старушек из Пинской области, хотя бытовало мнение, что они говорят на ятвяжском. Деревня – каймис, ручей – косник, дочь – дохна, поля – дологи, волосы – лауги. И никакой связи с литовским, немецким или славянским.

– Вас расстреливали именно немцы? – спросил следователь.

– Да нет… Не только… – неохотно протянул Каган. – Литовские солдаты, эстонские солдаты, белорусские полицаи. Арийцы, одним словом. Из одних славян было сформировано три дивизии и корпус СС.

– Вы обрели свою государственность, а Пруссия ее не обретет никогда, – сказал Андрей как отрезал. – И знаете почему? Потому что мы воевали, а вы торговали…

Почувствовав, что разговор заходит в тупик, он громыхнул ящиком стола, стремительным движением вынул черно-белую фотокарточку с каким-то мужчиной в военной форме и, не выпуская ее из пальцев, показал Кагану.

– Вы знаете этого человека? – спросил он грозно.

Шломо Моисеевич присмотрелся.

– Кто же его не знает? – пожал он плечами. – Это Оскар Поль Дирлевангер. Эсэсовец. Каратель. Не знаю, в каком он был звании, но он командовал зондеркомандой, составленной из осужденных преступников. Не люди – звери. Где вы взяли этот снимок?

Андрей поставил фотку перед собой и лекторским голосом произнес:

– Немецкий офицер войск СС, оберфюрер. Возглавлял специальную команду СС «Дирлевангер», впоследствии преобразованную в 36-ю гренадерскую дивизию СС. Под его командой находились главным образом заключенные концлагерей, променявшие жизнь за колючей проволокой на военную службу. Это фашистский Рокоссовский, я бы сказал…

– Я слышал, Лукашенко выказывал симпатии к нацистам, – процедил Шломо сквозь зубы.

– Вам не стыдно? – оборвал его Андрей. – Слушаете вражьи голоса. В Беларуси симпатии к фашистам невозможны. Однако десять дней назад этот человек вошел в торговый центр «Пони» в форме оберфюрера СС, пытался расплатиться какой-то архивной немецкой валютой. Когда ему было отказано, достал парабеллум, присвоил себе неплохой костюм китайского производства, несколько белых рубашек, пару галстуков, а также туфли и чемодан. Его форма была найдена завернутой в газету, в мусорном баке у здания «Белгосстраха». Ее аутентичность выявляется специалистом-историком, специально привлеченным нами… – Андрей помолчал. – И тут вы со своими раскопками на кладбище. Вы понимаете, что мы постепенно перемещаемся в фильм ужасов?

Каган смотрел на Арсеньева с удивлением: то, что он сейчас услышал, казалось ему глупостью. Дирлевангер был убит в тюрьме поляками в конце войны. С тех пор прошло почти семьдесят лет.

– Вас разыграли, – сказал он, поднимаясь со стула. – Вас стопроцентно разыграли. Молодежь горазда на выдумки. В Минске они хлопают в ладоши, в Новогрудке переодеваются в немецкую форму. Когда сделано фото?

– 15 июля 2012 года в 9:35 утра. Он попал в камеру наблюдения. Думаете, у нас тут каменный век? Новогрудок идет в ногу с цивилизацией… – Андрей тоже поднялся со своего места. – Я не знаю, Шломо Моисеевич, что все это значит, но будь я Шломо Каганом, я стал бы чуть осторожнее.

– Что вы имеете в виду? – вскипел старик. – Фашизм побежден окончательно и бесповоротно!

– У индоевропейцев свои причуды, – загадочно пробормотал Арсеньев. – У солдат случается, к примеру, летаргический сон. Возможны и другие варианты. Вы слышали об опытах доктора Менгеле с двойниками? Клонирование – реальная вещь. Ваши соратники даже хотели воспроизвести Гитлера, чтобы предать его Гаагскому трибуналу. Вы служили в отряде Тувия Бельского, не так ли?

– Я был молод… Но помогал… старался… Да… Я партизан!

– Осторожнее, господин партизан! Оскар Поль Дирлевангер в своем уме и в очень хорошей спортивной форме, – закончил свою мысль Арсеньев. – Он производит впечатление убежденного человека, уверенного в себе и в том, что Господь воскресил его не случайно. Люди миссии – самые опасные. Он считает себя князем Миндовгом, создавшим литовское государство Беларусь. Хотя на самом деле князь Миндовг – это я!