Надежда Нелидова: Обратная сторона тарелки [сборник]

Волшебство превратило его в полуфабрикат. И вот он лежит-лежит-лежит в ведёрке… Тогда туда добавляют разной бяки и крутят колбаску. Колбаска тоже лежит-лежит в витрине, как спящая царевна в стеклянном гробу… Её моют в живой воде из крана, натирают заморским маслицем, чтобы блестела, снова возвращают в витрину…

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. И — вуаля! — её привозят в кафе „Фиалка“ к доброй кудеснице тётушке Гале. К чему она ни прикоснётся — несъедобное тотчас становится съедобным, мёртвое — живым.

Она режет бессмертную колбаску тонюсенькой соломкой. Не жалея бухает майонез — вы ведь обожаете майонез, детки? Украшает салатик морковными снежинками, гранатовыми бусами, веточками петрушки. Раскладывает в красивые прозрачные коробочки. Придумывает салатикам романтические названия: „Нежность“ или „Очарование“, или „Вдохновение“, или „Полёт“».

Бред какой-то. Я пожимаю плечами и листаю тетрадку. Далее по тому же сценарию следуют неуклюжие сказки о чудесных похождениях рыбки, котлетки, бутерброда, супчика, пиццы… О, а вот, наконец, для взрослых:

«Подслушала разговор двух посетительниц. Они сравнивали обеды в нашей „Фиалке“ и в соседнем кафе. Склонились в сторону соседей: „После тамошних обедов изжоги меньше, отрыжка не такая едкая и проблемы с газообразованием не так беспокоят“.

Не восхитительная свежесть продуктов, не талант и кулинарное мастерство повара! Не тонкий вкусовой букет, не изумительные оттенки блюд, соусов и приправ. Изжога, отрыжка и метеоризм — вот единственный критерий!»

«Девиз кафе „Фиалка“: безотходное производство. Мы — благословенная свалка для ближайших магазинов, рынков и торговых баз. Мы всегда рады и встречаем с распростёртыми объятиями: фруктовую гниль, зелёный хлеб, вздувшиеся консервы и пакеты с майонезом. Который и в свежем-то виде — не приведи Господи…»

«Сим объявляю: кафе „Фиалка“ объявило городу пищевую войну. Как остановить убийцу с нежным именем? Я пойду на жестокий, но радикальный шаг. Я добьюсь закрытия „Фиалки“…»

Галя у себя в кабинете просматривала и рвала в мелкие кусочки документы, бросала их в мусорный пластиковый пакет. Весь пол был усыпан бумажными клочками, как снегом. Бормотала под нос: «Давно надо шрейдер купить».

Она как-то странно на меня посмотрела, когда я вошла. Но ведь и у меня было не менее странное, вытянутое лицо.

— Это Лялька, — говорю я и кладу на стол вещдок: синюю тетрадку. — Яд — дело её рук.

Вот так буднично, устало сыщики частных сыскных агентств в конце фильма объявляют, кто убийца. Я усаживаюсь на стул и эффектно закидываю ногу на ногу. Хорошо бы сейчас щёлкнуть серебряной зажигалкой и красиво и небрежно закурить. И отпить вина, цвета расплавленного топаза, из тонкого высокого бокала. Но я некурящая, а вино мне никто не предлагает.

— Я предупреждала: нельзя брать Ляльку на работу в кафе. В высшей степени подозрительная, двуличная, неприятная особа.

— Какая Лялька? — тихо говорит Галя. — Никакой Ляльки у нас в кафе не работает… И это твой почерк в тетрадке: я его ещё со школы помню… А самое главное, — она вынимает из стола знакомый, милый предмет нежного пастельного цвета, — самое главное: объясни мне, подруга: как под ящик с порошком от тараканов завалился твой японский зонтик?

— Слушай, что ты себе позволяешь?! Кто из нас следователь: ты или я?!

Галя изумлённо уставляется на меня:

— Господи, она себя уже следователем вообразила! Детективщица хренова, телевизора насмотрелась, крыша поехала? Да, ты работала в органах. Уборщицей. Но после того, как тебя уволили за прогулы и грязь, я взяла тебя в «Фиалку». И вот как ты, дрянь, меня отблагодарила!

Я откидываюсь в кресле и профессионально прищуриваюсь. Диагноз налицо: на фоне последних драматических событий у Гали развился маниакальный синдром.

За окном взвывает полицейская сирена. Комната озаряется дискотечными ало-голубыми всполохами полицейских маячков. В коридоре слышен топот многих ног: это за несчастной Лялькой. Держись, Лялька, у меня есть куча знакомых юристов, и среди них сам адвокат дьявола Кевин Ломакс и непотопляемый Соло Гудман!

А Галя… Её подлечим: ведь я правая рука доктора Артура Ардена, по совместительству работаю сиделкой в психбольнице «Брайарклифф».

Алёна была самая обыкновенная клонированная девушка образца 2016-го года. Необходимый для каждой уважающей себя девушки боевой набор: носик — ротик — глазки — были скроены по лекалу хирурга, поставившего на поток производство местных красавиц.