Надежда Нелидова - Обратная сторона тарелки [сборник]

И та же Меховая Кофта крикнула:

— Атас, менты!

Набившиеся в тамбур девушки брызнули в разные стороны, но румяные упитанные мужики в камуфляже легко их перехватывали и заталкивали в открытый зев подъехавшего к ступенькам микроавтобуса. Большеглазую девушку с её картонкой тоже потащили к микроавтобусу.

— С ума сошли? Её-то за что? — Алёна вцепилась в девочку. Ей наподдали такого здоровенного леща, что она споткнулась и раскровенила лицо о дверцу автобуса.

Выроненную Алёнину сумочку топтали девицы. Они покорно лезли в салон и кутали головы полами курточек. Последнее, что увидела Алёна: как охранник, хорошо разбирающийся в дорогих дамских сумочках, огляделся и сунул её за пазуху.

Как был прав папа насчёт телефона, который нужно всегда носить на себе в потайном месте. Чуть что — звонок другу.

Телефон вместе со змеиной сумочкой присвоил охранник. Погоди же, Алёна его запомнила в лицо. Сейчас полиция во всём разберётся. Вот ведь микроавтобус никуда не ушёл, а встал в тёмный уголок.

В окошко видно было, что подъехал, переваливаясь, другой помятый автобус, за ним джип. Из джипа выскочил мужичок, поздоровался за руку с главным Камуфляжем. Дружески закурили.

Девушек цепочкой начали переводить в автобус. Алёна рванулась к полицейскому.

— Это ошибка! Меня случайно!.. Да пусти же, хамло!

Беседующие с некоторым изумлением воззрились на неадекватную девицу с расплывшимся на пол-лица (от удара о дверцу) фиолетовым синяком.

Отвернулись и продолжили пыхать сигаретами. Алёну затёрли плечами другие девушки, впихнули в автобус.

— Ты чего волну гонишь?! Конкретно из-за тебя всем вставят по это самое. Кто-нибудь эту овцу, по ходу, знает? Хомяк, она с тобой перетирала?

— Да рыжовская она, новенькая, — лениво рассуждала Меховая Кофта. — Рыжов тот ещё садюга, от него не первая ноги делает. Только он тебе потом эти ноги выдерет. Одну в хавальник воткнёт, а другую в…опу. Усекла?

Меховую Кофту вместе с группкой девушек высадили по дороге. Алёна, девочка по кличке «Хомяк» и ещё три малолетки долго тряслись в мятом автобусе, пока он не остановился на окраине у пятиэтажки.

Ввели в тёмную квартиру на первом этаже и захлопнули за ними дверь, повернули ключ. В квартире застоялся тяжёлый сырой запах табака. Окна зарешёчены. Малолетки были так измучены, что тут же разбрелись по комнатам. Повозились, скидывая мокрые куртчонки-юбчонки, и повалились спать, не включая свет.

Квартира была пустая, только в каждой комнате стояло по широкой кровати, задёргивающейся простынями. В дальней комнатке, в которую прошла Хомяк, Алёна с удивлением обнаружила детскую кроватку и коробку с парой сиротливых игрушек.

— Для конспирации, — объяснила Хомяк, у которой наконец прорезался голос. — Мы тут временно снимаем. А квартирная хозяйка разнюхала, начала возникать. Соседи, что ли, накапали, хотя мы тише воды, ниже травы сидим. Вот, мы типа детскую устроили. Девчонки будто на рынке работают, а я сижу с ребёнком. Хочешь ириску?… — она по-детски чмокала ириской. Конфетка оттопыривалась и двигалась комочком под пухлой детской щекой. И правда, как хомяк.

Алёна трогала заплывающее всё больше лицо. Папа, наверно, уже объявил тревогу…

— Ты ложку к фингалу прижми. Так быстрее пройдёт, — знающе посоветовала Хомяк.

— Ты тоже с ними? — Алёна кивнула в сторону комнат, откуда доносилось тихое посапывание.

— У меня это… Ноябрьские. Красный флаг выкинула. — Поймав не понимающий взгляд Алёны, объяснила: — Ну, эти дни. Критические. Хозяин, чтобы мы зазря не простаивали, в такую неделю заставляет попрошайничать. То будто мама болеет, то ребёнку на операцию. На ребёнка лучше дают.

Она, шмыгая простуженным носом, высыпала на стол мелочь, несколько мокрых пятидесятирублёвок. Выудила из кучки пятисотдолларовую бумажку. — Это правда, подделка? Я такие видела, в киоске продают. Не отличишь от настоящих. Жалко, — добавила мечтательно, — как раз хватило бы, чтобы уйти от этих. Так надоело всё, до смерти.

— Да-да. Согласна, глупая шутка с моей стороны. Я её так, вместо закладки в журналах использую. Ты мне верни её, ладно?

Доверчиво протянутая бумажка надёжно упокоилась в Алёниных трусиках.

— Слушай. А не можешь ты, когда бываешь на улице днём, закричать: «На помощь, помогите, похитили!»? Привлечь внимание? Не вся же полиция продажная. И среди прохожих добрые люди могут найтись.

Хомяк затрясла головой:

— Что ты?!! У нас одна вот так же… Привлечь внимание хотела… И исчезла, — с округлившимся от ужаса глазами сообщила — Её заживо похоронили. На кладбище.