Алексей Камышинцев - Начало осени

«Скоро утро, — заключил он. — Вот и сержант бодро глядит, отдохнул, наверное…» Сержант впустил его в камеру, за спиной в два такта брякнул запор.

Здесь тоже просыпались. На соседнем лежаке потягивался крепкий парень с волосатой грудью. Он подмигнул Кольке:

— Попали! — и подосадовал: — Вот гадство, баба теперь меня съест!

— А ты не говори ей, — посоветовал Колька.

— Чего же я ей скажу? У Нюрки ночевал? Это еще хуже… Ох-хо-хо… — Он с подвывом зевнул. — Скорее выпускали бы, что ли. Ты как сюда попал?

— Я-то?.. — Колька снова напряг память, но словоохотливый сосед не ждал его ответа:

— Меня от магазина взяли, — рассказывал он. — Требовалось еще добавить… Мы у Генки собрались, прямо из гаража. Я шофер, вот мы и собрались у Генки. Я в магазин побежал, а он уже закрыт. Хотел с задней двери взять, а там милиция! И пьяный-то был так, чуток… Привезли сюда, врачиха крутила-вертела, по одной половице ходить заставляла, пальцем в нос попадать. Умора! Хорошо, хоть трусы оставили. Штрафанут теперь…

— Не только штрафанут, — это вступил в разговор солидного вида мужчина с широкой плешью от лба до затылка, лежавший на топчане у стены. — Не только… Бог с ним, со штрафом. На работу сообщат, вот беда!

— А, пусть сообщают, — беспечно отозвался шофер. — Наплевать…

— Кому наплевать, а кому и нет, — проворчал мужчина с плешью. — Больно легко живете…

— Ты, папаша, не иначе какой начальник? — Шофер разглядывал нового собеседника с подчеркнутым вниманием.

— Руководитель, — внушительно ответил тот.

— И где же ты командуешь?

— Это мое дело, — с достоинством отозвался мужчина и потянул одеяло на голые плечи. — Где надо, там и командую.

— А ты где трудишься? — Шофер сел на топчане, завернувшись в одеяло.

— Нигде, — отозвался Колька. — Отдыхаю пока…

— И давно отдыхаешь?

— Два года скоро. Запросто могут из города выслать или в ЛТП отправят. Обещали уже… Четвертый раз влетаю за этот год.

Шофер присвистнул, покачал головой:

— Выселить могут. Насчет ЛТП — не знаю, а на сто первый километр отправят. Сейчас с этим строго.

— Без строгости нельзя, — вмешался в разговор солидный сокамерник. — Сколько прогулов, сколько брака допускают… Вот ты шофер, а пьешь!

— Так я после работы…

— Все равно, — не согласился солидный. — Сегодня тебе можно за руль садиться? Нельзя! А если сядешь — аварию сделаешь, с похмелья-то… От пьянства до преступления — один шаг. Сколько угодно примеров можно привести…

— Ты, например, — ввернул шофер.

— Нетипичный случай… — Мужчина сник. — С кем не бывает. Зашли в кафе с сослуживцем отпуск его отметить. И выпили-то всего ничего… Улицу стали переходить в неположенном месте, а тут — патруль! Запах, конечно… Зря я с ними спорить стал, отдать бы рубль, и все. Когда сюда привезли, врачиха говорит: «У него легкая степень опьянения, можно домой отпускать». А лейтенант ей: «Пусть лучше у нас погостит, это сейчас он трезвый, а к ночи его развезет». Обидно…

«Обидно, — думал и Колька. — Двух месяцев не прошло… Участковый строго тогда пригрозил: «Еще раз попадешься — отправим на принудительное лечение!»

Но вместе с досадой порой возникала и смутная надежда: а может, подлечат? Хоть немножко… В ЛТП попадать, конечно, неохота, но и такая жизнь не в жизнь. Самому выбраться из колеи, в какую заехал много лет назад, сил нету. Он знал и таких людей — за решетку доброй волей садились, лишь бы сделать перерыв в беспросветном пьянстве. В ЛТП, наверное, легче срок отбывать, чем в тюрьме…

Но размышления эти шли обочь главной думы — скорее бы выбраться из этой ярко освещенной комнаты со слепыми окнами да похмелиться.

— Случайно ты попался или нет — разбираться не станут. Лишат тебя премии, тринадцатой зарплаты, — пугал шофер солидного гражданина, — да еще отпуска летом, очереди на квартиру…

— Да есть у меня квартира, — слабо отбивался тот, — и в отпуске я уже был…

— Ну так на будущий год!

— Это не положено.

— Посмотришь…

— Но ведь в каждом конкретном случае нужно подходить индивидуально. — Начальник встал и босыми пятками зашлепал по холодному полу. — С учетом личности!

— Ага, с учетом… Как про других говорить, так «без строгости нельзя!». С нами, значит, нельзя… А как до тебя коснулось — «С учетом личности!». Ты, стало быть, личность, а я — все? Так? — Шофер теперь тоже стоял, сжав кулаки и зло глядя на солидного темными глазами.

— Ладно, не заводись, — остановил его Колька, — чего базарить без толку.