Ксения Букша - Открывается внутрь

Шепот в правом ухе. Женя.

– Стас, ты почему новый бриф по «Клеверу» не доработал? Что там за черновики в конце?

Стас чуть отодвигается.

– Стас, почему я должна следить за всем, что ты напортачил?

Стас молчит.

– Хоть бы мне показал сначала, что ли. Вот сейчас заставлять человека ждать.

– Сама возьмешь и доделаешь, – шепотом говорит Стас. – Договор твой.

Женя вспыхивает. Стас молча пишет на договоре (спасибо хоть карандашом) неприличное слово и, скрежетнув стулом, выходит из переговорки.

– Так, Стас, в чем дело, – Марков, безразлично – всегда таким тоном распекает. – Ты Женю зачем обидел?

– Достала, – так же безразлично. – Ну да, она типа усидчивая, исполнительная и что там еще. Но мне трудно с ней работать.

– Тебе трудно с ней работать. А ей с тобой очень легко работать? Ты скинул на нее все решения, а она и рада. Летает как пчелка, а ты и рад. Она не жалуется, ты на нее сел и поехал. Кто тебе сейчас разрешал уходить?

– Никто не разрешал, – вяло. – Да, извини, я не прав, я виноват.

– Ты очень легко это говоришь. Но ты не пашешь. Мне не нравится, как ты ведешь себя в последнее время, Стас. Я тобой недоволен. Я не этого ожидал от тебя, когда брал тебя на работу.

– Да… как бы… я тебя не… не просил вообще-то.

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебя уволил.

– Нет. Не хочу.

– Тогда в чем дело. Какого, прости меня, черта.

– Меня просто задалбывает. Напечатай одно, другое, третье. Разложи по полочкам. Клиенту втюхай про сроки, условия. Ничего не забудь, ни одну мелочь. Меня задалбывает изо дня в день.

– А ты другого ничего не потянешь пока. Ты Петю сегодня слышал? Ты так сможешь? Нет. Вот именно. Кроме того, ты молодой еще, тебе всего двадцать три. А голова у тебя, честное слово, неплохая, Стас! И ты на самом деле не по возрасту умен в некоторых вещах! Та же математика, те же финансы, ты же олимпиады выигрывал, почему ты не хочешь взять это на себя? Генеральный директор должен вести либо маркетинг, либо финансы; я веду маркетинг, ты будешь, когда меня сменишь, вести финансы – почему нет, зачем пытаться лезть в то, чего ты не можешь, лучше сосредоточиться на том, что у тебя получается хорошо!.. И у тебя есть задатки, я же вижу, ты четко просекаешь людей, ты их, правда, не любишь, но это не обязательно!.. Я тебя потому и посадил для начала поработать с клиентами. И ты работаешь, если бы не эта твоя непонятно откуда взявшаяся апатия, которую в последние месяцы я вижу, и раздражение на всех… Женя – я отчасти тебя понимаю, она бывает не права, она многого не видит, она слишком угодлива порой бывает, балует клиентов, а не всем клиентам на пользу баловство… Как правильно говорит Регина, «а если клиент не прав, то это не твой клиент»… Иногда нужно и приструнить, а для Жени, которая привыкла только продавать, для нее это немыслимо, она просто не может перестроиться. А ты очень хорошо умеешь именно ставить на место… Эй, Стас, я с кем разговариваю?..

Стас сидит в усталой позе, согнувшись, рядом со столом препода. Теребит в руках билет. Смотрит перед собой.

– Инфляция – это… переполнение каналов…

Мысль, вильнув хвостом, иссякает. Стас проводит рукой по волосам. Препод уже торопится, уже подсказывает ему:

– Давай по-простому. Что происходит, когда инфляция?

– Деньги обесцениваются.

– Так. А уровень цен общий?

– Растет.

– Значит, инфляция – это что? О, боже мой. Инфляция – это общий рост цен. Давай зачетку.

Стас поднимается по лестнице. Чирк, чирк подошвами «крокодилов». Вот два зеркала друг напротив друга. В одно глядишься, из другого выглядываешь. Зеркала старые, кривоватые. Бесконечность кривая, дурная.

Стас придирчиво разглядывает себя. Длинное унылое лицо. Неистребимые прыщи на скулах. Темно-русые пряди прилипли ко лбу. Дурацкий вид. Мудацкий.

С площадки третьего этажа раздается резкий вопль:

– Эй, Папуля! Английского не будет!

Стас вздрагивает от неожиданности. По лестнице, размахивая бумагами, скачет вниз белобрысая толстуха.

– В зеркала смотришься? – кричит уже снизу, уносясь. – Красавчег! – и хохот снизу, на три голоса.

– Ну, ты-то, блин, тоже… жизнь со знаком качества, – сварливо бормочет Стас.

У расписания приятели. Стас сует им холодную жесткую ладонь, проходя мимо, – мужское приветствие. На душе у Стаса тоскливо. Можно нажраться, поехать в клуб. Можно валяться весь вечер, тупить вконтактик, пиво глушить. Тоска все равно остается.

– Йес! – крик за спиной. – Па-пу-ля! Английского не будет!