Акрам Айлисли - А вдруг бы не встретились...

На пляж он вернулся под вечер, когда уже село солнце, взглянул и обрадовался: «Вот это да! Это другое дело! Теперь можно и искупаться».

На берегу было человек десять, не больше. Хабиб огляделся по сторонам, мгновенно стащил с себя брюки, бросился в воду и плыл, и плыл… Потом Хабиб вышел на берег, отжал за скалой трусы, надел их и стал прогуливаться по берегу. И до тех пор бродил по пляжу, пока не ушли последние его дневные обитатели и не появились новые машины, и новые люди. Они ставили палатки для ночевки и раскладывали костры, чтобы жарить шашлык. Уже совсем стемнело, когда, пройдя по длинной пустой улице, Хабиб не спеша подошел к станции. Поезда еще не было.

На платформе он увидел троих: молоденькую девушку, мужчину и женщину. Видимо, родственники. Они ждали электричку на дальнем конце пустой платформы, женщина и девушка стояли, мужчина прохаживался. Молчали. И вот, когда до прихода электрички оставалось совсем немного, молчание этих троих людей вдруг взорвалось таким криком, что Хабиб, сам того не заметив, сразу бросился к ним. «Ну что я могу поделать?! — кричала девушка. — Что?! Я не могу, как все! Не могу! Убейте, зарежьте, не могу!» Она выкрикивала эти слова сквозь рыдания, и темнота рыдала ей в ответ прерывистым сигналом электрички. «Прекрати!» — строго сказал мужчина. «Как тебе не совестно! сказала женщина. — Перестань!» Но девушка не затихала. «Не могу! Не могу! Не могу!» И рельсы под колесами подходящего поезда выстукивали: «Тука-тук, тука-тук, тука-тук…»

Сначала Хабибу вспомнилась та девушка, в вагоне, которая улыбнулась ему. Потом пришел на память сон. «Это третья, — сказал он. — Последняя. Плачет? Нет, уже слезы вытирает. Вагоны пустые. Интересно, в какой они сядут?»

Они вошли в тот же вагон, в который сел он, только с противоположного входа, и сели так, что всю дорогу Хабиб видел одни только ее волосы. И всю дорогу он целовал эти волосы, целовал, целовал, целовал… Они были там, на лугу, где солнце переглядывалось с подсолнухом, где все такое зеленое и золотистое. Они бегали по этому огромному лугу, по сверкающей от счастья траве и радовались, кричали, хохотали… Потом они были в комнате, на постели, их головы лежали на одной подушке. «Представляешь, — сказал он, — а вдруг бы мы так и не встретились?» «Не представляю, — сказала она. — Жизнь не имела бы смысла». «Тебе холодно, — сказал Хабиб. — Давай я прикрою тебе плечи». «Как может быть холодно, если ты рядом?» — сказала она. Хабиб засмеялся счастливый и снова стал целовать ее черные волосы, целовал, целовал, целовал… Потом электричка остановилась. Хабиб пошел в одну сторону, те трое — в другую. «Они ушли, тетя Ковсер, ушли»,

По дороге в общежитие Хабиб размышлял о том, трудно ли будет завтра взять билет… И еще думал, как сейчас в деревне — жарко или не очень…

И еще по дороге в общежитие Хабиб думал о том, заперла тетя Ковсер дверь или не заперла…