Евфимия - Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

А вот что еще вспоминала об о. Александре игуменья Сергия: «Являясь ко мне, он утешал, ободрял меня, был незаменимым, мудрым советником. По некоторым обстоятельствам мне пришлось перейти из Вологды в ярославский Казанский монастырь. Там прожила я семь лет.

В одно лето отец диакон приезжал в Ярославль.

– Царица Небесная, обрящи мне Раису, – громко говорил он, идя по двору монастыря, где жила я. Необыкновенный вид старца, его блестящий взор, его вопль: “Царица Небесная, обрящи мне Раису!” (мирское мое имя), невольно обратили на него внимание сестер. Многие из них вышли и окружили юродивого.

Заметив в монастыре необыкновенное оживление, я взглянула в окно и вижу: отец диакон из Вологды.

– Как, какими судьбами?

– Вот, Царица Небесная обрела мне Раису! – радостно воскликнул он.

По некоторым обстоятельствам игуменье Сергии пришлось перейти из Вологды в ярославский Казанский монастырь. Там прожила она семь лет

Прощаясь с нами (в монастыре были и другие сестры из Вологды), он говорил: “Скоро приедете, вологжанки”. Эти слова нам казались странными, потому что мы не имели намерения оставить Ярославль. По возвращении из Ярославля он и матери моей подтвердил, что в Успенском монастыре я уже записана. Действительно, по неисповедимым судьбам Промысла, на следующее лето я перебралась вновь в обитель, где было положено начало иноческой жизни» [49].

Также мать Сергия вспоминала: когда перед постригом она испытывала «томление духа и внутреннее борение», ее сомнения в том, сможет ли она выдержать монашескую жизнь, разрешил именно о. Александр. Свои воспоминания о «Петропавловском диаконе» она заключила следующими знаменательными словами: «Легко жилось при таком добром человеке».

Читатель может спросить: разве из этой истории можно делать выводы о наличии подвижниц в северных женских монастырях? Полагаю, что да. Я не зря упомянула, что люди считали юродивого «Петропавловского диакона» сумасшедшим. Догадаться, что это не так, поверить в то, что о. Александр – человек Божий, мог лишь благочестивый человек. В данном случае этим человеком была мать Сергия. Между прочим, она упомянула и о том, что ее тянуло к о. Александру, – и, вероятно, в душе она и сама стремилась к подвижничеству. А если вчитаться повнимательнее в ее воспоминания, можно понять, что ее монашеский путь был нелегок и полон искушений. Выдержать их опять-таки мог бы только глубоко верующий человек. Так что воспоминания игуменьи Сергии о ее встречах с вологодским блаженным диаконом многое говорят о ее собственном духовном облике.

Увы, это все, что я могу рассказать о вологодских подвижницах.

Несколько больше известно о подвижницах благочестия из монастырей Архангельской епархии. Первой среди них следует назвать игуменью Холмогорского Успенского монастыря Агнию (Архипову). Ее биографию я заимствую из «Исторического описания Холмогорского монастыря» отца А. Фирсова. История жизни этой подвижницы вполне могла бы стать сюжетом рассказа или даже романа. Но пока еще появится на Архангельской земле новый, современный С. Нилус или Е. Поселянин, стоит хотя бы вспомнить об этой монахине, помянуть ее добрым словом и помолиться о ней в надежде, что в Царстве Небесном она помолится и о нас, живых.

Мать Агния не была северянкой. Она родилась в 1791 году в Вятке и происходила из дворянского сословия. Когда Александре (так звали мать Агнию в миру) исполнилось четыре года, ее мать умерла. Поэтому Александру и ее сестру воспитывал отец, Иван Архипов. Когда же девушке исполнилось 17 лет, она ушла в Алексеевский женский монастырь в Арзамасе. Этот монастырь был обязан своим возникновением преподобному Феодору Санаксарскому (Ушакову) и его духовной дочери, схимонахине Марфе (Протасьевой). В монастыре девушка занималась рукоделиями, а также растопкой печей.

Тот факт, что послушница Александра была дворянкой, говорит о многом. Прежде всего – о смирении девушки, безропотно выполнявшей работу, которую люди ее круга никогда не делали сами, а поручали слугам. Однако по воспоминаниям одной монахини, знавшей мать Агнию (тогда Александру) в ее юные годы, та, горевшая желанием подвигов и лишений ради Христа, не ограничивалась этими послушаниями. Она еще и чистила отхожие места, а также носила кирпич на строительство монастырского собора. Все это Александра делала тайно, стремясь скрыть свои подвиги от людей.