Имре Уйвари - Особенный год

Тетушка Сабо часто ругалась с хозяевами, у которых жили остальные дети из семьи Фаркашей, укоряла их за то, что они не по-человечески обращаются с детьми.

— Уж сколько я с ними скандалила, — рассказывала добрая женщина. — Придут, бывало, детишки проведать Жужику, а сами оборванные все, голодные. Однажды Эржи увидела, как Жужи сама берет из буфета хлеб, и спросила ее: «Тебе хозяйка разрешает самой брать хлеб?» «Конечно, — ответила ей Жужи. — Если я голодна, то могу взять…» «Мне это запрещено, и даже если я попрошу, то не всегда дадут…» Послушала я этот разговор, а сердце так и сжалось: да разве можно так обращаться с детьми?..

Жужи посмотрела на фотографии, которые я принес, и тихо заплакала. Успокоившись, она сказала:

— Тетушка Сабо хотела меня удочерить, но мама не согласилась. А тетушка Сабо обращалась со мной как родная мать, и дети ее были для меня родными. Они уже взрослые были, деньги зарабатывали. Мне покупали одежду, обувь, подарки… Меня и замуж-то тетушка Сабо выдала. Он тоже из приюта и так до сих пор ничего не знает о своих родителях.

— А вы что-нибудь знаете о своих родственниках?

— Об отце ничего. Пали я тоже давно не видела, о Гезе кое-что знаю, но мало.

— Я их всех разыскиваю, — сказал ей я.

Жужи снова заплакала, роняя слезы на семейные фотографии.

— Передайте им, когда найдете, что я очень хочу их увидеть, — сказала она, когда я стал прощаться, и склонила голову на плечо мужа.

Приехав в Сомбатхей, я сразу же разыскал дом № 39 по улице Керменди. Заглянув во двор, увидел мужчину, который чинил велосипед. Когда он поднял голову, я сразу же понял, что это тот человек, которого я ищу. Дети Фаркаша очень похожи друг на друга.

Я протянул ему руку.

— Геза Фаркаш, — представился он.

— Педагог?..

— А вы откуда знаете меня?

— Знаю, мне говорила о вас ваша сестренка.

Я рассказал Гезе о цели своего приезда.

Он принес два табурета, предложил мне сесть, сел и сам, а потом, проведя испачканными маслом руками по волосам, спросил:

— Что вам известно о наших?.. С кем вы уже встречались?

Я коротко рассказал ему обо всем.

— Я ведь своего брата Пали никогда и не видел. А что с мамой?

— С ней я пока не встречался.

Мы немного помолчали.

— Как странно получается: я, например, и не собирался разыскивать родного отца, а вот вы, совсем чужой нам человек, стараетесь сделать это.

— Я журналист, и это моя работа.

— Но для меня-то… он какой-никакой, а отец… Я ведь его совсем не знаю… В детстве, правда, мать кое-что говорила…

— И то, наверное, малоприятное.

— Это так. А что другое она могла сказать? Родить шестерых детей и жить фактически без мужа… Мне еще повезло: я недолго прозябал в нищете. До трех лет жил у матери. Она тогда работала в яслях, на окраине города, и я с ней там же был, а потом мать отправила меня к своей сестре в Сомбатхей. Сестра работала в парикмахерской, а муж ее был шофером такси. Своих детей у них не было, и они очень привязались ко мне, жалели меня. С трудностями я встретился позднее. В войну мужа тети забрали на фронт, и оттуда он уже не вернулся. Тетя очень много работала, лишь бы у меня все было. Я ходил в школу.

Потом начались мои беды. Тетя начала часто болеть. Заработок ее становился все меньше и меньше, а вскоре ей вообще пришлось уйти на пенсию по инвалидности. Мы с ней очень боялись, что мне не удастся доучиться до конца. Но все-таки удалось, и в 1953 году я получил аттестат зрелости с отличием. Начал работать, а через год счастье улыбнулось мне: я поступил в Будапештский педагогический институт. Там я получал повышенную стипендию. Восемьсот форинтов в месяц — по тем временам большие деньги. Жил скромно, а половину стипендии посылал домой, матери. Тетя моя получала триста форинтов пенсии, да я отдавал ей часть денег: можно было прожить…

Тем временем к нам из Пешта приехала бабушка. В Пештсентимре у нее был небольшой домик, она его продала, а здесь купила себе маленький домишко. После ее смерти он достался мне по наследству.

— Так вы стали домовладельцем, да?

— Да, но видите, что это за дом. Тесновато нам в нем, все-таки я, жена, трое детишек да еще мать жены с нами живет.

— Сейчас с квартирами всем трудно.

— Да я и не жалуюсь… Через год получу двухкомнатную квартиру со всеми удобствами.

— Расскажите, пожалуйста, еще что-нибудь о своей жизни.

— Институт я заканчивал уже не в Будапеште, а в Печи. Учился хорошо, получал именную стипендию. Получил диплом, несколько лет учительствовал в Шарваре, а два года назад перебрался в Сомбатхей, к себе, так сказать, домой. Я своей жизнью доволен. Жена у меня хорошая, дети — тоже. Живем мы дружно.