Андрей Курков - Серые пчелы

– Это тебе, – протянул он один напарнику. – Это тебе! А это тебе! Идите, собирайте!

Пашка взял мешок и за дом потопал. Сергеич мешок покрутил в руках.

– Че-то маленький! – сказал недовольно.

– Иди-иди, наполнишь – другой дадим!

На месте снайперской позиции теперь была воронка глубиной не меньше метра. И земля вокруг вся посечена, порублена, комки ее то тут, то там разбросаны.

Оглянулся Сергеич по сторонам. Увидел ближе к саду ботинок с ногой по щиколотку, с белой костью, из мяса красного выглядывающей. Затошнило его. Отвернулся. Инстинктивно в противоположную сторону пошел, к полю. Остановился шагах в двадцати, под ноги посмотрел. Земля черная, жирная, а из земли трава лезет, но еще слабенькая, тонкая, не способная своей зеленью всю черноту спрятать.

Еще два шага сделал. Взгляд на ухе человеческом остановился, лежавшем к небу открытым. Край его был кровью покрашен.

Глянул Сергеич на свои руки, на чистые ладони и пальцы. Брать ими кусок человека не хотелось. Оглянулся, словно проверяя: не следят ли за ним. Пашка и второй в камуфляже по огороду ходили, тот, что за рулем был, во дворе остался.

Присел Сергеич на корточки. Взял в руку комок земли, размял его. Грязными пальцами ухватил ухо и в мешок бросил.

– Эй, заканчиваем! – донеслось со стороны двора.

Для порядка и для видимости бросил Сергеич в мешок несколько комков земли. А то с одним ухом мешок все равно пустым казался.

Вернулся во двор. У Пашки и второго мужика мешки полные, синей лентой завязанные.

– Хватит! – проговорил тот, что за рулем был, проведя безразличным взглядом по двум полным мешкам и одному полупустому. – Грузите!

Отнесли они мешки к машине, опустили в багажник. Те, что в камуфляже, на свои места уселись. И Пашка неожиданно на заднее сиденье полез.

– Поехали с нами! – предложил он Сергеичу.

– Куда? – удивился тот.

– В Каруселино. В магазин там сходим!

– Нет, не поеду, – пробурчал Сергеич. – Дела есть.

– Тебе что-нибудь купить? – спросил враг-приятель вполне приветливо.

– Хлеба пару батонов, может, макарон каких, крупы килограмм…

– Я много не возьму, мне ж назад пешком идти! – предупредил Пашка и захлопнул дверцу.

Доехала машина до церкви и перед ней направо свернула.

Зашагал Сергеич к дому. В голове тишина царствовала, но когда он решил проверить: а не тишина ли это, которая и снаружи, понял, что нет. Снаружи тишина была громче. Военной была тишина снаружи, и в ней, если даже не очень прислушиваться, далекая канонада звучала, что-то ухало и бахало, но далеко. Где-то за Светлым. Далеко за Светлым.

В тот же день, только поздно вечером, когда будильник уже заведен был, а две свечки церковных в баночке еще горели, пришел к Сергеичу Пашка. Пчеловод, когда двери открыл, перепугался сначала – на Пашке вместо привычного кожуха неуклюже сидела красная куртка большего, чем надо, размера.

– Что это ты напялил? – удивился он, взгляд его, правда, тут же с куртки на сумку хозяйственную в руке гостя опустился, из которой два батона выглядывали.

– Да гуманитарку ребятам привезли, а они поделились! У меня ведь на весну только старая кожанка и пальто. А им целый грузовик барахла с Кубани пригнали. Им столько и не надо! А куртка хорошая, похоже, что для священников! Посмотри, на спине белый крест!

Пашка развернулся, чтобы Сергеич крест на красной спине заценить смог.

– Ну да, вижу! Разувайся! – хозяин дома кивнул понимающе. – Перекусим чего-нибудь!

– Это б хорошо, – поддакнул Пашка. – А то я прямо с дороги к себе заскочил, да сразу сюда!

Из сумки вытащил Сергеич два кило макарон, пшенки пакет и два батона.

Найдя всему в кухонной тумбе место, остановил взгляд на последних двух яйцах из тех, что он в Светлом на мед выменял. Вермишели тоже оставалось чуть-чуть, может, как раз, на двоих и хватит.

Вернулся в комнату, поверх горящего угля ветки порубленные шалашиком сложил. Воду в кастрюле поставил. Чтобы веселее и светлее было, еще две свечи церковные зажег.

– Знаешь, Пашка, – посмотрел на своего гостя внимательно, – завтра или послезавтра поеду я отсюда. С пчелами. До августа, наверное.

Тишина зависла после его слов.

– Куда, в Винницу? – после двухминутного мрачного молчания очнулся Пашка.

– Нет, поближе. Туда, где не стреляют. Пчел выпустить.

– А чего ж ты последние три года тут их выпускал? Не вывозил?

– Да, ждал, что война закончится. А теперь надоело ждать. Да и мед каждый год все хуже и хуже с этих полей.