Джеффри Арчер - Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

Дальше он поведал нам, что эти родильные палаты укомплектованы самым современным медицинским оборудованием в больнице и что здесь работают самые опытные и умелые медсестры. Жены бедняков, как правило, не наблюдаются у врачей во время беременности, что повышает риск осложнений при родах. «Вы попали в хорошие руки!» — заверил он нас и снова исчез.

Когда у Дженни отошли воды и начались болезненные схватки, обнаружилось, что мы действительно в хороших руках. Опытные медсестры излучали уверенность и заботу. Я беспомощно суетился рядом. В какой-то момент Дженни прорычала сквозь стиснутые зубы:

— Еще раз спросишь, как я себя чувствую, и я тебе глаза выцарапаю!

Я попятился и выскользнул из палаты. В холле, прислонившись к стене, ждали еще несколько мужчин — моих товарищей по этому испытанию. Они не говорили по-английски, а я — по-испански, но переводчик нам не требовался.

Тянулись часы. Дженни тужилась. Я изнывал от волнения. Наконец, когда на город уже опустилась ночь, я вышел в холл, сжимая в руках сверток размером с футбольный мяч.

— Es el nino! — объявил я своим новым друзьям, показывая им своего новорожденного сына.

Лица мужчин осветились широкими улыбками; в интернациональном жесте одобрения они подняли вверх большие пальцы.

В отличие от имени для пса, имя для сына мы подобрали легко и без споров. Малыш стал Патриком — в честь первого Грогана, прибывшего в Соединенные Штаты из Ирландии.

Задолго до родов мы с Дженни разрабатывали стратегические планы, призванные помочь Марли привыкнуть к появлению в доме нового члена семьи. Нашему псу предстояло потесниться и освободить место для нового Любимого Существа; мы не хотели, чтобы это стало для него травмой. Превратив гостевую спальню в детскую, мы запустили туда Марли и позволили ему тщательно изучить кроватку, колыбель и все прочие предметы обстановки. Пока Дженни в больнице восстанавливала силы после родов, я часто ездил домой навестить Марли и привозил с собой пеленки и подгузники, хранящие запах младенца.

Наконец мать и дитя вернулись домой. Дженни поставила автомобильное креслице с малышом Патриком на кровать в спальне, а затем мы отправились в гараж поздороваться с Марли. После радостной встречи мы повели его в дом. Специально показывать ему ребенка мы не собирались — пусть сам познакомится с новым обитателем дома. Предполагалось, что мы как ни в чем не бывало займемся своими делами, однако будем следить за псом не спуская глаз.

Марли вошел вслед за Дженни в спальню: он еще не подозревал, что на кровати есть что-то живое. Но вот Патрик заворочался и издал слабое чириканье, вроде птичьего. Марли застыл на месте, насторожившись. «Что это такое? Откуда?» Патрик снова пискнул; Марли замер, подняв переднюю лапу, словно охотничья собака. Боже мой, промелькнуло у меня в голове, что, если он воспримет нашего малыша… как добычу?!

Марли прыгнул вперед. Не охотничьим прыжком — не было ни рычания, ни оскаленных зубов. Но и особого гостеприимства в нем не чувствовалось. Мы были наготове: Дженни бросилась к ребенку, а я схватил Марли обеими руками за ошейник и оттащил, приговаривая:

— Все хорошо, парень, все хорошо. Не волнуйся.

Дженни отстегнула Патрика от кресла, а я заставил Марли сесть между своих ног, по-прежнему крепко сжимая его ошейник. Теперь оба мы видели, что он не желает малышу зла. Марли улыбался широкой собачьей улыбкой и вилял хвостом; глаза его блестели радостью и любопытством. Дженни подошла ближе, осторожно дала ему обнюхать младенца, начиная с крошечных ступней и выше — колени, бедра…

Бедный малыш! Ему выпало тяжкое испытание: всего в полтора дня отроду познакомиться с нестандартными гастрономическими вкусами Марли! Добравшись до памперса, наш лабрадор впал в какой-то транс: на морде его отразился священный восторг пилигрима, добравшегося до Святой земли.

— Марли, одно лишнее движение — и отправишься на собачьи котлеты! — свирепо предупредила Дженни.

Если бы он попытался напасть на ребенка — несомненно, так бы оно и было. Но скоро мы поняли, что такого быть не может. Проблема в другом: как отучить его жрать памперсы?

Дни складывались в недели, а недели — в месяцы, и постепенно Марли начал воспринимать Патрика как лучшего друга. Он понял, что этот новый человечек очень хрупок и беззащитен, так что рядом с ним двигался очень осторожно. Когда Патрик играл в кроватке, Марли подходил и нежно облизывал ему лицо. Когда Патрик начал ползать — Марли распластывался на полу и позволял малышу карабкаться на себя, как на гору. Патрик мог тянуть его за шерсть, трепать за уши — но Марли, добродушный гигант, этого словно не замечал.