Аманда Проуз - Что я натворила?

Таня шла осторожно, чувствуя, как ее тело обжигает поток ледяной воды. Она никогда в жизни не купалась в море, и оно оказалось совсем не таким уж теплым, как девушка ожидала. Сначала Таня шла крошечными, осторожными шажками, пока не зашла в воду по колено. Затем взяла себя в руки и зашагала более уверенно.

Маленькие волны прильнули к ее коже своими крошечными пенистыми язычками. Таня обернулась и посмотрела на берег, медленно отходя в море, пока не оказалась в воде по самые плечи. Ее зубы стучали, а руки и ноги невольно тряслись от холода.

Она посмотрела на вершину скалы, чтобы в последний раз взглянуть на «Перспектив-Хаус». Это было единственное место, где она была счастлива, то место, где ей было хорошо и где ее всегда ждали. Таня вспомнила свою начищенную до блеска ванную комнату, уютную, чистую, белую кровать и одеяло, согревавшее ее в холодные ночи. От одной мысли, что ей бы указали на дверь, Танино сердце пронзило болью. Да, она облажалась, и девушка сама это знала. Как и следовало ожидать; она всегда все только портила. Как будто только и могла, что все ломать.

Она вспомнила то Рождество, когда ей подарили плюшевого «Фёрби». Так как мать ей ничего не дарила почти никогда, Таня всем сердцем прикипела к этой пушистой зверюге, которая открывала глаза и рот, когда пела, полюбила ее больше, чем какую-то еще свою вещь. Она не могла поверить, что кому-то вроде нее досталось нечто, столь потрясающее. Таня пела вместе с ним, гладила его, спала с ним и прижимала к груди. А потом, в один прекрасный день, ее мать приперлась домой в еще более угрюмом настроении — после ссоры с очередным бойфрендом и, разозлившись, пригрозила растоптать игрушку, чтобы та «черт возьми, заткнулась!». Мысль о том, что ее любимое существо вот-вот растопчут в ее присутствии, стала для Тани настолько невыносимой, что после напыщенной маминой отповеди девочка вынесла игрушку в холодную, сырую ночь и раздавила ее сама. Со слезами на глазах она выбросила разбитое тельце в мусорный контейнер. Тогда Таня решила: гораздо легче справиться с потерей, чем жить, зная, что у тебя вот-вот что-то отберут.

Таня знала, что и с «Перспектив-Хаус» история будет аналогичная. Такая, как она, никогда не сможет снять квартиру или найти приличную работу; она никогда не поедет в Канаду, и у нее не будет кофемашины, такой, что стоит в местном пабе. Но, по крайней мере, так у нее никогда не отберут ребенка, и ей никогда не придется выбирать между ребенком и наркотой — и думать сквозь забытье, кто же кормит и купает ее маленькую девочку, пока сама Таня в объятиях мужчины, скармливающего ей дрянь.

Дом на вершине скалы представлял собой зрелище эффектное. Таня была рада, что перед самым концом видит его, а не что-то из своей прежней жизни — покрытый ржавыми пятнами потолок, отстающие обои на влажной стене туалета или замшелые кирпичи пустынного переулка. Так было лучше, намного лучше. Ей нравилось то, что она решила все сама. Впервые в жизни Таня что-то могла контролировать.

Она положила свою сморщенную, похожую на сливу ладонь на живот и сделала несколько круговых движений. Теперь Таня была не одна; она никогда больше не будет одна, теперь она сможет гордиться тем крошечным секретом, который сейчас скрывался внутри ее.

— Ты больше не боишься воды, — сказала она себе.

Девушка произносила слова в уме, чтобы ее могло слышать то крошечное человеческое существо, что формировалось внутри. Мысль об этом приносила Тане огромное утешение.

Ее тело онемело от холода, покрылось гусиной кожей. Танины роскошные волосы развевались в окружавшей ее воде, словно рыжие водоросли. Не сводя глаз с «Перспектив-Хаус», Таня сделала два точно рассчитанных шага назад. Песчаное дно ушло из-под ног, и девушка провалилась под морскую гладь, словно русалка, в которую она так много раз играла в детстве.

Холодная вода медленно проникла в Танины дыхательные пути, сначала медленно, так как тело сопротивлялось, но как только девушка расслабилась, вода хлынула внутрь, наполняя все пространство своей соленой синевой. Когда мозг Тани понял, что бесполезно включать защитный рефлекс, ее охватило восхитительное спокойствие. Над ней просиял крошечный лучик света. Таня улыбнулась. Медленно закрыла глаза и с радостью устремилась в ту тишину и спокойствие, что ждали ее впереди.

Подъезжая к дому, Кейт уже поняла, что у задней двери копошится Том. Он явно был сильно взволнован — мял в руке клетчатую тряпочку для посуды.