Исаак Милькин: На пути пилигримов, или как влипли мы в историю когда-то

Не удивительно ли, что вот такое лезет в голову, когда толпа властно несет куда-то, и не вырвешься!? И страшно, как ребенку в темноте!

— Акоп! Акоп!.. Рашид!

— Я здесь. Мы здесь. Греби поближе.

Дальше толпа доволокла нас, трех друзей, к ступеням уже вполне готовой к октябрьским да майским демонстрации, трибуны. А дальше-то никто не знал, что ж теперь можно, нужно делать, И если бы лишь только мы, толпа, народ, не знали этого!.. Но, видимо, и наши «пастыри» из местного ЦК в таком же положении находились. Уж им-то было, что терять из-за неправильной реакции в такое время ведь от них, от их состава, их отношения к нам, простому, низовому люду, зависит, что и сколько мы будем теперь есть да пить. А будут ли аресты по ночам? «Черные воронки» с решетками на окнах возле наших дворов, подъездов, а?!

И тут как раз под настроение взревел вдруг с моря судовой гудок! И этим заразил другие все суда на рейде. И хоровое их «У-у-у…» так по ушам и по душам ударило, что одна женщина от неожиданности вздрогнула попятилась, кому-то наступила на ногу, шарахнулась, упала, предъявив городу и миру на обозрение застиранное, ветхое исподнее сиреневого цвета. Ну, как же было тут не засмеяться молодым? Рашид всегда смеялся хорошо, так заразительно… Его-то и огрел клюкой по шее какой-то старый пролетарий. Второй и третий из друзей тоже успели свою долю получить, насилу вырвались. И — ноги, ноги, спасайте молодые головы дурные! Остановились только через два квартала, закурили. Приморский ветер гасил спички. Самый начитанный, в своем «архиве» покопавшись, отыскал:

Его не поддержали, перебили. Акоп расслабленной ладонью помотал, — кавказский жест.

— Э-э… Ты еще сам себя не кормишь. А ведь у них есть дети, внуки дома, ням-ням хотят они! Ну, как-то жили при Усатом. А вот, а что дальше будет — неизвестно.

— Скажи еще, что не было резни здесь, в городе при нем. Да?..

— А что, и правда, не было. А раньше сколько раз бывала?! Рашид, всегдашний миротворец, встал между ними, развел спорщиков.

— Ну, все, все! Как говорится, «нацию не трогай», э-э-э! Вы что!?

Сколько же утекло воды с тех пор в струях Куры, Араке а? «Доктор логических наук», Рашид ушел уже от нас, как говорится. Поехал на работу из своего Беляева, и по дороге вдруг — ИФАРКТ. А вот Акоп, он так и досиделся до резни в нашем родном, многонациональном городе. Это в конце восьмидесятых сотворилось там. Они с женой еле спаслись. Теперь частенько он звонит мне с Брайтон бич в Москву. Ему какие-то бесплатные талончики для этого дают. Шунтирование делали бесплатно. Вот что-то долго он не выходил на связь. Тревожно как-то… Хотя и не сентиментальный, вроде но вот же что-то полез в «архив» свой, нашел там нашу троицу, мальчиший наш «интернационал». Какие ж гладкие мы там, какие понятные! Неужто этот блондинчик лопоухий справа — я?