Роман Коробенков - Прыгун

Прыгун понимал, что в разворачивающейся мизансцене нет ничего серьезного. В силу даров супруги давно ведали друг о друге все, что только знал каждый из них по отдельности. Поэтому иногда, а значит, очень часто, они не сговариваясь находили себе новое развлечение, вроде того, которым были заняты сейчас.

— Может, это пройдет быстро, — сказал самоубийца, опускаясь на один из черных диванов. — Может, это чистой воды женское упрямство.

«…что может быть разрушительнее его, пронизанного странными мотивами...»

«...мотивы эти покоя мне и не дают... "

— А кто тогда гарантирует мне, что нечто не минуло мое сознание? — вперился в него взглядом Мануа. — Что нечто там, в темноте лежало, злобно попискивая, а я не увидел? Прошел мимо? Кто?

— Определенно не я, — покачал головой Ро-дик.

«...гарантия — тоже из Скучного озера...»

«...в этом есть судьбоносный смысл, просто ты его еще не знаешь...»

— Он хочет тотального контроля, — подала голос Нирксана. — Выудил из чужой башки дурацкую теорию перерождения и в соответствии с ней мучает меня вторую неделю.

— Людей надо воспитывать, как животных, — сухо глянул в сторону Нирксаны Мануа. — Если животное что-то сделало, что не лезет ни в какие рамки, его надо ударить, иначе никак. Только испытав шок, оно запомнит эту ситуацию и, что главное, сможет проанализировать ее и сделать вывод. Некоторые твари могут понять тебя и без этого, но это гениальные твари. Повторное насилие застрахует тебя от подобной животной дерзости. Во всяком случае, кошка поймет, собаке, возможно, понадобится третий опыт, но человек-то умнее собаки и кошки. Он умнее всех на этой глупой планете, именно поэтому он понимает все с первого раза. Однако иногда женщине — иногда! — необходим бывает второй опыт, иногда и третий. Но не потому, что она не поняла, а потому, что ей так хочется, только и всего. Она желает легкой трепки. Или нелегкой — зависит от состояния психики. И мне кажется, что кто-то сейчас выпросит трепку…

Нирксана не ответила.

По вздутым желвакам отца самоубийца понял, что ничего не изменилось после угрозы.

— Теория? — Самоубийца проследил за отцом, который выбрал подушку побольше и, как подкошенный, поменял градус расположения тела.

«…люблю теории, в них может быть то, о чем я даже и не думал...»

— Много теорий, — проявился некто Луций. В его руках маялся огрызок карандаша, которым он время от времени остервенело черкал в толстом блокноте.

— Знаешь, как много интересного складировано в человеческой голове? — спросил Мануа, прикрыв глаза. — Если иметь туда доступ, самая глупая голова покажется планетой. Мироздание чьих-то мечтаний, планов, амбиций, фантазий, представлений и иного мысленного мусора, в котором увлекательно копаться. Хотя встречаешь и жуткие вещи. Ты даже не представляешь, что порой я вижу и слышу. И она… Иногда в ужасе я кричу: «Бедные люди, как же вы несчастны, вы даже не можете контролировать собственные головы!» — Родик вновь ощутил дежавю. — Бывает, создается ощущение, что голова — существо, отдельное от прочего тела. от сердца. души. чего там еще. А порой выкапываются разумные вещи. Такая вот психоархеология.

«...не против был бы я чужие головы читать, как книги...»

— Любопытно. — Родик закурил тоже, сочувственно постреливая правым глазом в сторону Нирксаны. Теперь в комнате курили все, включая некоего Луция. — Так что за теория?

«...с другой стороны, я в ужасе от собственной головы… нелегко, наверное, проникать в великое множество их...»

«...главное — не сливаться с ними, всегда помнить, что ты — ухо постороннее в липкой паутине чьего-то частного хаоса...»

— Знаешь, почему раньше предпочитали уничтожать всю семью неприятеля? Чуть ли не весь клан, весь род — еще раньше? — Мануа прищурил глаз. — По той причине, что душа отца вернется в его сыновьях и она захочет отомстить. А мать, что всегда заодно с отцом, вернется в ее девочках, которые тоже будут испытывать ненависть и жаждать поквитаться. Одни и те же люди возвращаются вновь и вновь, их эмоции не меняются. Соль человеческого бессмертия в этом. Так человек продлевает свою жизнь, перерождаясь в собственных детях. Пока ты жив, их разумение в некоторой степени автономно. Оно копит силы, чтобы после твоей смерти принять мощный энергетический посыл отца… или матери… если дочь. Происходит все неосознанно, как для отца, так и для ребенка. Он уверен, что живет собственную жизнь, полагая, что его «я», то, как он чувствует себя, — это и есть «он». А на самом деле из поколения в поколение «я» — одно и то же.