Михаил Самарский - Распятые любовью

– Понимаешь, Виолетта, – на правах бывалого начал я. – Это жизнь, и никуда от этого не деться. Рано или поздно все люди начинают этим заниматься. Но, поверь мне, это сказочное удовольствие несравнимое ни с чем. Ты извини меня, я думал, что у тебя уже были парни.

Я заметил, как она вспыхнула.

– А у тебя уже были дев… женщины? – не поднимая глаз. Спросила Виолетта.

– Да, одна, – не моргнув глазом соврал я.

– А из-за чего расстались?

– Не сошлись характерами, – ляпнул я первое пришедшее в голову объяснение.

– Так разве бывает?

Я смотрел на Виолу и понимал, что передо мной ребёнок, просто похожий на взрослую девушку.

После этого случая наши отношения пошли на спад. Мы встречались, обнимались, целовались, но, целуя Виолу, я всё чаще и чаще представлял Георгия, его поцелуи были более сладкими и горячими.

Однажды я решил протестировать свою скрипачку и на очередном свидании рассказал ей вымышленную историю.

Ты представляешь, Виол, – начал я, – у меня сегодня товарища арестовали.

– Что он натворил? – вздёрнула брови девушка.

– Поймали с другим парнем, они оказались гомосексуалистами.

– Это те, кто как женщины? – спросила она.

– Да нет, они выглядят как настоящие мужики, только занимаются друг с другом сексом.

– Какой ужас! – воскликнула она и прикрыла рот. – Маньяки?

– Нет, не маньяки, просто гомосексуалисты.

– А кто же они? Конечно, маньяки. Такие и подъезде прибьют, не задумываясь.

Я ещё решил немного пошутить и сказал:

– Ну, девушек они точно н тронут, они их не интересуют.

– Как знать, – возразила некогда моя принцесса, – в любом случае, они психически ненормальные люди. Кто знает, что у них на уме.

Всё понятно с вами, девушка. На следующий день я позвонил её домой и сказал, что улетаю от завода в командировку на месяц. Мне показалось, что она всё поняла. Не в смысле о моих наклонностях. А о том, что я охладел к ней.

– Счастливой дороги, – пожелала она мне. – Прилетай поскорее.

Я лечу по сей день.

Глава 11

Я позвонил Владимиру, объяснил ситуацию с Антоном, предупредив, что превысил свои полномочия и принял его в качестве так называемого субквартиранта. Уверен, что и без предупреждения Копытин не сказал бы мне ни единого слова против, но правила приличия всё же не позволили мне промолчать.

– Да сам решай, – ответил Владимир. – Только будь внимательнее, чтобы не нарвался на аферистов, а то оставят без копейки денег. Не всем молодым сегодня можно доверять, хотя, думаю, сам разберёшься, не маленький.

Копытин был во всех отношениях человек необычный. Но, как он сам признавался, с людьми сходился всегда с трудом. Не то, чтобы у него был скверный характер, нет, в этом вопросе как раз всё было отлично, просто редко кого мог назвать другом. У нас же это произошло как-то очень легко, можно сказать, без сучка, без задоринки. Я однажды не удержался и спросил у него:

– Володь, почему ты так легко принял меня в друзья.

– Я и сам не знаю, – рассмеялся Копытин, – наверное, потому, что ты похож на собаку.

– Ничего себе, комплимент, – удивлённо воскликнул я. – В каком смысле?

– Только без обид, – похлопал он меня по плечу и добавил: – понимаешь, Боря, собака она ведь по жизни не предатель, она умеет дружить, и даже если разорвёт в клочья твои тапки, то не из-за подлости, а от неиссякаемой любви к тебе, к человеку-другу.

Я не стал вдаваться в подробности этой собачьей теории, просто понял, что Копытин считает меня своим настоящим другом, а для меня это было словно подарком судьбы, тем боле, что он знал о моём так называемом (по российским меркам) «недуге». Кстати, это больше всего и удивляло. Обычно у нас чураются всяких там гомосеков и извращенцев, а тут отъявленный гетеросексуал дружит с человеком нетрадиционной сексуальной ориентации. Не каждый так сможет. Возможно, причина крылась в том, что интеллектом Владимир владел необыкновенным. Он не мог судить о способности дружить по-настоящему по сексуальным предпочтениям человека, чем часто грешат многие люди.

Копытин приехал на следующей неделе. Мы накануне вечером договорились встретиться на даче. Антон уехал по своим делам, обещал к ночи вернуться. Владимир приехал с ночёвкой: «Подышу свежим воздухом!».

– Да, брат, дела твои плохи, – с порога заявил Копытин.

– А я тебе, что говорил, там броня сантиметров пятнадцать, – хмыкнул я. – Он вбил себе в голову…

– Да он-то ладно, – перебил Копытин, – у тебя, по-моему, проблема с женой. Я её считал разумной женщиной. Но то, что я услышал от неё в последний раз, меня, конечно, мягко говоря, удивило.