Михаил Самарский - Распятые любовью

– Ну, рассказывай, – предложил я. – Любопытно…

– Ну, прямо так и кинулся вещать! – буркнул Владимир. – Ты сначала чайку завари, я вот тут в кондитерку заехал, вкусняшек разных набрал. А то сразу «давай рассказывай». Какой вы, сударь, учтивый, однако.

– Нет проблем, – улыбнувшись, ответил я, – просто поскорее хочется узнать, чем же там моя Галка отличилась.

– Заваривай чай, а я помаленьку начну. В общем, она настроена тебя вылечить.

Я остолбенел.

– От чего она меня лечить собралась?

– От гомосятины! – рассмеялся Копытин. – Причём, заметь, это не мой термин, это она так сказала. Дословно: «его нужно вылечить от гомосятины». То есть тебя.

– Ты это серьёзно? – раскрыл я рот.

– Боря, ну разве такими вещами шутят? Да и зачем бы я стал на женщину наговаривать. Она просила меня посодействовать, найти хорошего доктора и всё такое.

– А ты что? – я всё никак не мог поверить, что Владимир говорит это серьёзно. Мне казалось, он сейчас хлопнет меня по плечу и скажет: «Да успокойся ты, я пошутил». Но, к сожалению это не было ни шуткой, ни розыгрышем.

– А что я? – развёл руками Копытин. – Спокойно, без резких оборотов, без ёрничанья и шуток, попытался ей объяснить, что, во-первых, это не болезнь, а во-вторых, что исправить это, ну, в смысле, твои наклонности, просто невозможно. Да и необходимости в этом никакой нет. Но она, оказывается, уже получила консультацию, в кавычках, разумеется, от какой-то подруги, та ей наговорила такого, что теперь весьма сложно будет весь бред выковырять из её головы.

Я поставил заварник с чаем на стол и тяжело вздохнул:

– Вот дура! Она ещё и опозорит меня на весь свет.

– А почему опозорит-то? – присвистнул Копытин. – Ты же сам говоришь, что у нас свободная страна, что сексменьшинства не преследуются, так какой же тут позор? Это твоя жизнь, твой выбор…

– Ты ведь понимаешь, что трубить об этом у нас не принято, – возразил я.

– Понимаю, – ухмыльнулся Копытин, – а ты и не трубил. И всё же тебе боязно, что народ узнает о твоей ориентации. Верно?

– Верно, конечно, – подтвердил я. – Кривить душой не буду.

– А теперь, дорогой мой друг, скажи, почему я не скрываю, что я гетеросексуал, и никто меня за это не осудит, не упрекнёт.

– Ну, Вова, это уже демагогия, – раздражённо ответил я.

– Погоди-погоди, – не согласился Владимир, – какая демагогия? Не вижу тут никакой демагогии. Ты у меня спрашивал, зачем я отстаиваю права сексменьшинств. Вот тебе мой ответ: затем, чтобы ты не думал, и не опасался, что кто-то тебя осудит за то, что ты гомосексуалист. Чтобы окружающие тебя люди относились к этому так же, как они относятся к цвету твоих глаз или форме ушей.

– Насчёт глаз не знаю, – рассмеялся я, – а форма ушей (не моя, а вообще) кое-кого очень даже интересует.

– Да, – кивнул Копытин, – кстати, пример с ушами неудачный. Мне тут недавно один в фейсбуке написал, что хотел бы воочию взглянуть на форму моих ушей, дескать, не еврей ли я. Я ему пишу, зачем тебе глазеть на мои уши, я и сам скажу, что да, еврей, это что-то меняет? Он тут же ответил, что да, меняет, и, отписавшись от меня, отправил в чёрный список. Вот тебе и свобода, братство, равенство.

– Володя, но ведь раньше такого не было. Почему сейчас так всё обострилось, люди какие-то злые стали…

– Чего не было? Ты хочешь сказать, что в Союзе нас, евреев, не называли жидами, или кавказцев, азиатов, никто не называл чурками? Или чукчей любили как родных братьев? Всегда это было! Декларировался «Братских народов союз вековой»…

– Это цитата уже из российского гимна.

– Да какая разница? – хмыкнул Владимир. – В Советском Союзе пели «Дружбы народов надёжный оплот!». Тот же хер, только сбоку. Я говорю о сути.

– Но не было этих национальных конфликтов, ты посмотри, что пришло вместе с перестройкой, с развалом Союза…

– А знаешь, почему не было? – прищурился Копытин.

– Почему?

– Потому что тебе об этом не докладывали, как говорится, не заслужил, это раз, – понуро усмехнулся Копытин, – а два: правили Союзом держиморды. В тоталитарном государстве, где за один неосторожный анекдот можно загреметь в психушку, где стукач жил едва ли не в каждом доме, где всё и все контролируются, слишком не побузишь. Некоторые товарищи сегодня именно это положение и восхваляют. Так и говорят, мне ваша свобода – до задницы дверца. Так вот, брат, конфликты на национальной почве были всегда. И когда во время перестройки правда, закамуфлированная под гласность, свалилась на наши головы, неожиданно выяснилось, что фраза «национальный вопрос в СССР решён окончательно» оказалась липовой. Я не стану много говорить сейчас на эту тему, скажу лишь вкратце, массовый конфликт, к примеру разгорелся в Карабахе ещё в 1965 году, но Брежнев, до конца так и не разобрался с этой проблемой. В конце семидесятых в Грузии советские придурки решили отменить государственный статус грузинского языка, в результате в центре Тбилиси прошли многотысячные демонстрации. И нашлись в то время деятели, начавшие требовать ввести войска. Слава богу, хватило ума не доводить до кровопролития. Представляешь, какая бы рубка там произошла.