Анатолий Луцков - Однажды в Африке…

— Вот так история, — с мрачноватым сочувствием сказал капитан Форбс. — Такого, кажется, еще ни разу на пароходе не случалось, хотя здесь и всякое бывало. Полиции, если и будем об этом сообщать, то только уже в Лолингве.

— Я пока не связываю это с попыткой меня сбить машиной на улице, — со скрытой растерянностью сказал Комлев, — но готов это сделать.

— А эти джентльмены из вашего, как его, Интертранса, уже покинули Бонгу?

— Мне сказали, что они уехали в какую-то соседнюю страну.

— Это плохо. Границы здесь, как дырявая рыбачья сеть. Пересечь любую границу здесь можно на машине за десять долларов. Хотя вначале могут запросить и тысячу.

Капитан что-то сказал негромко рулевому на лулими, и тот стал крутить штурвал влево. Правый, в темных зарослях, берег вдруг оказался хоть и в не очень большой, но все же неприятной близости от борта. «Вздремнул рулевой, — определил для себя Комлев. — Человеческий фактор, одним словом».

Лунный свет холодно освещал гладь реки впереди по носу судна. «Плес, — подумал Комлев, обозревая как нечто очень знакомое эту тускло блестевшую гладь. — Как странно звучит это русское слово применительно к африканской реке». Капитан повернулся к Комлеву.

— Я думаю, что оба эти случая, простите за избитое выражение, — звенья одной цепи. А того, кто вас направил к тому месту, где ждал, к счастью, несостоявшийся убийца, могли заставить это сделать, подкупить или просто уговорить, если они из одного племени. Здесь это имеет огромное значение. Хотелось бы думать, что исполнитель был один.

Комлеву не хотелось думать о его судьбе. Его даже покалывало странное сожаление по поводу того, что он отправил за борт этого, скорее всего, наемного убийцу. Ненависти у него к нему не было, как не было бы у него ее и к скорпиону или ядовитой змее.

Капитан будто прочел его мысли.

— О дальнейшей судьбе того, кто хотел отправить вас, мистер Комлев, в мир духов, мы можем не сокрушаться.

Время от времени окутываясь ароматным дымом сигары, он удобно сидел в плетеном кресле, которое ставили для него на мостике во время ночных вахт.

— Я надеюсь, а больше должны надеяться вы, сэр, что добраться до берега ему помешает крокодил. А если он и окажется на берегу, то здесь кругом лесные, безлюдные края, где хищные звери охотятся всю ночь.

Капитан глянул на Комлева и с немного насмешливой заботливостью добавил:

— Если вы слишком впечатлительны, советую принять двойную порцию виски, а потом можно повторить. Если у вас в каюте нет, то шкафчик, где лежит карта озера и атлас реки, вы знаете? Бутылка — в самом нижнем отделении, в углу. Рулевые, думаю, об этом знают, но не трогают. Побаиваются меня, но, скорее, огненная вода белого человека им не по вкусу. Предпочитают пить пиво и местное пальмовое вино. Кстати, советую вам попробовать, оно неплохое.

— Мне что, теперь придется закрывать все время каюту, сэр? — неуверенно спросил Комлев. Начиналась какая-то другая, непонятная жизнь.

— Пожалуй, лучше закрывать. И не спешить открывать на любой стук. Я утром поговорю с матросами и с пассажирским помощником, чтобы они постарались выявить подозрительных людей на борту.

На этом разговор о странном и не украшающем «Лоалу» событии, а для Комлева чуть не ставшем трагическим, был закончен и больше не возобновлялся. Видимо, капитану Форбсу он был просто неприятен. Это бросало тень на репутацию его парохода, а ему хотелось, покидая его борт, навсегда уйти с гордо поднятой головой.

Комлев неукоснительно выходил на мостик во время подхода к пристаням, въедливо, шпионским взглядом присматриваясь к особенностям каждого причала, кое-что даже записывал, а больше запоминал. Пристаней было не так уж много: три на правом берегу и две на левом. Во время рейса вниз по реке много пассажиров выходило на каждой из них. Между пристанями за некоторыми пассажирами подплывали на лодках их друзья и родственники, и тогда на ходу происходила небезопасная высадка. Ход, правда, сбавлялся до малого. Выходили в основном те, кто возвращался из Лилонгве с товаром. Комлев уже знал, что когда они пойдут обратным рейсом, на каждой пристани будут садиться те, кому надо в столицу, ибо другого прямого пути туда не было. Будет немало и таких, которые отправятся вверх по реке в своих лодках, незаконно превратив пароход в буксирный. Впрочем, пассажирский помощник капитана, кажется, брал с таких небольшую плату.

Пару раз после подхода к первой пристани капитан поручал Комлеву подводить судно к причалу и нашел, что «этот русский» свое дело знает неплохо. И вот они миновали последнюю речную пристань Мдамбо и здесь река уже впадала в озеро Кигве. А рейс по озеру на мостике считали почти что отдыхом. Рулевые, стоя за штурвалом, сбрасывали с себя напряжение, как сбрасывает носильщик с плеч тяжелый груз перед началом долгого привала. Снималась медная крышка-колпак со старого морского компаса на высокой тумбе, Форбс купил его давным-давно в каком-то порту на списанном старом корабле и привез в кузове грузовика с морского побережья вместе с запасным якорем системы Холла и разной судовой всячиной.