Лине Кобербёль - Обещание ведьмы

Но я так не могла – ведь Оскар с Валиантом тоже погибнут.

Поэтому я поднялась и пошла. Не куда-то конкретно – по крайней мере, сначала. Оскар пошёл следом.

– А петь ты не будешь? – спросил он. – Ведь обычно поют? Ну эту, дикую песню?

– У меня болит голова, – ответила я. – К тому же ты прекрасно знаешь, что я пою примерно так же хорошо, как лягушка.

Какое-то время мы шли молча. Я пробовала представить Воронов котёл, пыталась внушить себе, что именно туда мы и направляемся. Но ничего не происходило, только головная боль всё усиливалась, а ноги уставали всё больше.

– Подожди-ка, – сказал Оскар. – Так не пойдёт.

Он был прав – но что ещё оставалось делать?

– У тебя есть парочка хороших идей? – спросила я скорее устало, чем саркастически.

– А в Старфоне разве нет какой-нибудь музыки? У тебя хорошо получается подпевать, если ты знаешь мелодию. Как тогда в лагере со школьным клубом.

Ну если он пытается навсегда отбить у меня желание петь, то это, конечно, самый верный способ. Я помнила тот случай слишком отчётливо – я сидела на двухэтажной кровати с закрытыми глазами в наушниках, слушая одну из своих любимых композиций Электры и думая, что одна. До тех пор пока не почувствовала сквозняк. Открыв глаза, я увидела Оскара, Хенриетту и ещё трёх девчонок из моего класса, которые стояли и хихикали. Вернее, Оскар откровенно смеялся, но по-доброму, а вот из-за девчонок я почувствовала, что оказалась в самой позорной ситуации в мире.

– У меня в Старфоне песен нет, – только и сказала я.

– Дай-ка мне его на минутку.

Остановившись, я выудила телефон из рукава костюма. Если у Оскара возникла какая-то идея, бесполезно пытаться его переубедить.

– Я так и знал! – секунду спустя воскликнул он с ликованием. – У нас же есть вот эта!

А через мгновение зазвучали первые неземные звуки. Я тут же узнала песню – Оскар ставил её в лабиринте Астериону. Вернее, минотавру – ведь тогда мы ещё не знали, как его зовут, а он на самом деле оказался очень добрым. Оскар сам был без ума от этой композиции, потому что она, по его мнению, звучала абсолютно нереально. Как там называлась группа? «Кармелия». Должна признать, в ней действительно было что-то фантастическое и почти волшебное. В переливах арфы угадывалось звучание крохотных серебряных колокольчиков, и вполне можно было себе представить, что у певицы эльфийского происхождения заострённые уши и длинные золотистые волосы.

Ненадолго остановившись, я прислушалась.

– Давай подпевай, – сказал Оскар.

– Но я всё только испорчу. Это слишком позорно.

Уперев руки в бока, Оскар принялся меня разглядывать:

– Хорошо, дай-ка мне хорошенько подумать… Мы абсолютно одни, мы не можем выбраться с диких троп и, возможно, здесь и погибнем, а ты не хочешь петь, потому что тебе позорно ?!

Когда он так сказал, я поняла, насколько это глупо.

Вздохнув, я принялась напевать мелодию, стараясь изо всех сил. В песне не было слов – даже когда пела Кармелия, так что это на самом деле походило на дикую песню.

Голос у меня был ещё более хриплый, чем у воронят, а первые звуки чуть не взорвали мою бедную голову. Но затем всё пошло лучше. Оскар тоже подпевал, у него вообще-то довольно красивый голос. Так или иначе, но идти нам стало немного легче.

– Клара? – позвал Оскар, когда я на секунду остановилась, чтобы отдышаться. – Продолжай… мне кажется… кажется, она подействовала!

Оскару легче, чем мне, удаётся поверить во что-то такое. Легче поверить в себя, легче поверить в меня. Вдруг я поняла, как много для меня это значит – и всегда значило. Мне кажется, без него мне бы ни на что не хватило мужества и сил. Я бы никогда не стала настоящей дикой ведьмой. И Кимере, и Ламии, и Бравите было бы гораздо легче со мной справиться. Возможно, я бы уже погибла. А может, ещё хуже – Бравита давно бы поглотила меня и пользовалась моим телом.

Я должна спасти Оскара. Даже если это последнее, что мне удастся сделать. На головную боль придётся не обращать внимания, одуряющая слабость должна подождать. Я сжала кулаки и побрела дальше, подпевая изо всех оставшихся сил:

– Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ЛАААА…

Возможно, звучало это некрасиво. Но, по крайней мере, громко.

Внезапно туман начал рассеиваться. До нас стали долетать звуки, сначала издалека, а потом всё ближе и отчётливее. Но самое странное, что… эти звуки словно были эхом игравшей музыки. Переливы арфы. Эльфийский женский голос.

Кармелия.

Было темно и прохладно, мелкая морось покрыла влажной пеленой мои волосы и лицо, лишь слегка избавив от головной боли. Здесь пахло еловым лесом и мокрым асфальтом, а чуть поодаль между деревьями я различила золотистый отблеск потрескивающего костра.