Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

Из достоверных источников известно, что Енисейский купец второй гильдии Мордух Вульфов Мильштейн благодаря удачному выбору приисков и грамотной, экономной постановке дела за тридцать лет золотопромышленной деятельности составил себе значительный капитал — предположительно около пятидесяти миллионов рублей. При этом его бережливость никогда не шла в ущерб производству или условиям труда и быта рабочих. Последние глубоко уважали его, ценили и считали одним из лучших хозяев Южно-Енисейской приисковой системы.

В 1880-1890-х годах в Сибири началось строительство железной дороги, оттянувшее на себя значительную часть рабочих-землекопов. На золотых промыслах стала остро ощущаться нехватка рабочих рук, отчего почти половина приисков прекратили свое существование, а добыча золота резко упала. Наряду с этим стала сказываться значительная выработка золотых россыпей. Их дальнейшая эксплуатация мускульным трудом стала невыгодной. На эти два обстоятельства своевременно обратил внимание некий золотопромышленник Астахов, который вместе с компаньоном Гудковым командировали за границу своего товарища Хейна. Последний, после годичного изучения золотодобывающего дела, остановил свой выбор на дренажном способе промывки золота, применявшемся тогда в Новой Зеландии. В 1898 году они втроем организовали паевое общество «Драга» с капиталом в сто пятьдесят тысяч рублей.

И за этим последовало продолжение.

…В том, что Вениамин и Константин по тайге ходить на ногу короткие, Кузя узнал на первом километре. Быстро передвигаясь по тропе среди деревьев, ему приходилось часто останавливаться, ждать спутников. На правах проводника он шел впереди, оборачиваясь, нервно наблюдая, как те, согнувшись под тяжелыми рюкзаками, с красными лицами пыхтят сзади. На первом пригорке Вениамин попросил отдыха. Тяжело присаживаясь на колодину, с шумом выдохнул:

— Ох, и скор ты, брат! Измотаешь нас к вечеру.

— Это не я скор, а вы ходить не можете, как корова в огороде от грядки до грядки. Так будем идти, в горе ночевать придется, — недовольно ответил Кузя, посматривая на объемный груз за его спиной. — Что в мешках-то? Камни что ли наложили?

— Палатка, спальники, сменная одежда, продукты, — начал перечислять Вениамин.

— А палатки со спальниками зачем?

— Спать, чтоб дождь не мочил и тепло было.

— Лето ж ведь на дворе, у костра под елкой и так хорошо! — удивился Кузя.

— Ну… — не зная, что сказать, выискивая поддержки у товарища, протянул Вениамин. — Мы так привыкли. Чтобы все по-культурному было. Так и спится лучше, крепче.

«Вот уж мне девицы красные! — подумал Кузя. — Какие-то сахарные. Так дело дальше будет, дорога долгой покажется».

У самого за спиной в котомке самое необходимое: кружка, котелок, топорик, соль, крупа, сухари, кусок сала да банка тушенки. Даже штаны запасные с носками не взял, у огня и так тепло.

На деле так и оказалось. Чем дальше они шли, тем чаще становились привалы. Чтобы дойти до подножия хребта, ушло часа четыре. Если бы Кузя был один, добежал в два раза быстрее. А когда полезли в крутой подъем, передвижение вовсе застопорилось. Задыхаясь спутники взмолились:

— Стой, Кузька! Совсем ты нас измотал! Давай чай кипятить будем.

Расстроенный пацан хмуро посмотрел на них, но перечить не стал. Пока те вытягивали ноги, быстро наготовил сушняку, развел костер, вскипятил в котелке воду. После трапезы Вениамин полез в котомку, достал водонепроницаемую папку, компас, развернул плотную бумагу, сверился с местом нахождения.

— Мы находимся вот тут, — ткнул пальцем, улыбнулся. — Правильно идем.

Кузя в удивлении округлил глаза: вы сомневались? А сам вытянул шею, рассматривая значки и линии ручейков. Он никогда еще не видел карты, стал расспрашивать, что обозначают квадратики, крестики и кружки.

— Это поселок, — обстоятельно пояснял Вениамин. — Вот прииски, тут река, это дорога. Цифры — высоты гор.

— А это что? — тыкая пальцем в красные, желтые и серые, заштрихованные разноцветным карандашом полосы, затаил дыхание Кузя.

Вениамин и Константин переглянулись: было видно, что они не хотят объяснять их происхождение, но мальчишка был настойчив.

— Это предположительные разломы коры земли, через которые выходили те или иные породы. Так сказать, преобразования. Например, откуда и как взялось золото, медь или железо. Впрочем, пока тебе этого не понять.

— Почему это не понять? — обиделся Кузя. — Я очень даже все понимаю, тятя научил.