Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

В тот день Вениамин не мог представить в самых страшных ожиданиях, каковым окажется действие письма. Как не мог предположить, что общепринятое во всем цивилизованном мире правило таинства переписки никоим образом не распространяется на золотые прииски. Что его послание тщательно изучит первый же почтальон, потом передаст другому, а тот будет рассказывать всем, кого только встретит. Что из этого станется, нетрудно догадаться. Последней его открытое письмо прочитает Нина. Сгорая со стыда и унижения, захочет повеситься на сеновале, но ее вовремя снимут. Что ей ничего не останется, как, избегая позора после появления первых признаков беременности, принять настойчивое предложение Никиты Стрельникова выйти за него замуж.

Инженеры не стали долго задерживаться у гостеприимной хозяйки, ждать, когда у Вениамина рассосутся синяки. Третьего дня, не предупредив почивавшую тетушку Раису, рано утром съехали, не выдержав ее бесконечных разговоров.

В Ачинске Вениамин отбил телеграмму, предупреждавшую о своем скором появлении: «Дорогой отец! Мы в дороге назад. В скором времени планируем прибыть в стены родного дома. У нас все хорошо, везем добрые вести. Пригласи профессора Менделя, у меня для него есть сюрприз. Вениамин».

Этим посланием он хотел заинтриговать всех, кто знал об их путешествии. Сабля, подаренная ему Стюрой, должна произвести фурор среди постылой, скучной, мещанской жизни Томска. Внести в историю свою шокирующую лепту востоковедения. А может, даже полностью перевернуть представления о прошлом Сибири, каковым его преподносят студентам в университете. Имя и фамилия Вениамина Дистлера будут навеки внесены в реестры самых уважаемых путешественников, подаривших научному миру знаменательные факты истории. Он представлял себе удивленное лицо профессора, до этого всегда с некоторым пренебрежением относившегося к нему за то, что он высказывал самые неожиданные предположения на занятиях, совершенно противоречившие доказанным законам. Вениамин уже надевал на себя лавры почитания: может, его наградят грамотой от университета. Или даже дадут знак отличия, нет, орден! Да-да, обязательно орден признания. А может… ученую степень!

От этих представлений Вениамину в голову била кровь, сердце замирало и тут же начинало колотиться, как жаворонок над полем. В его годы достичь такого не мог никто. А он — добился! И виной тому — сабля, которую он везет в дорожной сумке. Переживая будущие минуты торжества, страдая бессонницей в гостинице, он писал скрупулезное представление «находке века» от момента выхода на Екатериновский хребет до последнего дня. Только вот…

Тут в голову влезал коварный, тщеславный бес. С иронической насмешкой говорил певучим голосом:

— С отчетом получается неувязка: дарительница как-то не вписывается в представление. Просто упомянуть, что саблю подарила Стюра — смешно. Спросят, кто такая Стюра? Почему она ее тебе отдала? За что? Где взяла? Вот если бы немножечко «искривить историю», к примеру, вписать такую толику: нашел саблю в пещере. Или раскапывал старую старательскую могилу. Тогда да, это будет грандиозно! А Стюра что? И так проживет без упоминания. Зачем ей титулы и ордена? Ей и так хорошо.

Слушая этот голос, Вениамин был на вершине блаженства. Но вдруг другой голос, строгий и справедливый отрезвлял:

— Ты что, сволочь? Чужой славы захотел? Это твоя сабля? Ты ее нашел? А как же настоящий хозяин? Тебе не стыдно? Как потом будешь смотреть людям в глаза? Тебе же с ними жить!

Вениамин подскакивал с кровати в холодном поту, крестился:

— Прости, Господи! Что это было?

Оглядевшись, узнавал гостиничный номер, стол, на нем разложенные бумаги, чернильница, перо. Успокоившись, опять дремал, пока неприятный, приторный голос вновь не проявлялся:

— Так что ж, Вениамин? Как поступишь?

В Томск прибыли как планировали. Приветствовав родных и близких, Вениамин решил не откладывать находку на потом:

— Отец! Мне тебе надо многое рассказать и что-то показать! Ты разговаривал с профессором Менделем?

— Да, сын мой, — обнадеживающе успокоил его Григорий Дементьевич. — Обещал быть сразу, как только явитесь и позовете.

— Так зови же скорее!

— Что, даже не сходишь с дороги в баню?

— Какая баня? Тут такое! Мы стоим на пороге открытия. Это заинтересует не только его, но и всех востоковедов. Я привез такую находку, которая, возможно, заставит историков посмотреть на Сибирь с другой стороны.