Александр Казимиров - Бульварное чтиво

Немногословная речь и безукоризненный дорогой костюм, пришедший на смену «Адидасу», преобразили романтика с большой дороги. Мельников все чаще задумывался о быстротечности жизни и желал сделать свое бытие более комфортным. Расценки на гробы, памятники и аксессуары росли, как рейтинг президента. Народ безропотно нес «похоронные» стяжателю, ибо ритуальное агентство осталось одно, а жаждущих перебраться в райские кущи не уменьшалось. Погожим летним днем Мельников, обдуваемый вентилятором, сочинял эпитафию уважаемому человеку:

— Тебя уж нет, а мы не верим… Нет, как-то примитивно, надо бы красноречивее. Да, Зина? — посоветовался он и глянул на шлифующую ногти секретаршу. — Тише, березы, листвой не шумите, Дмитрия Палыча вы не будите! Ну, как?

Зина оторвалась от ногтей и закатила восторженные глаза.

— Потрясающе! Вам надо выпустить сборник стихов!

«Все-таки есть у меня поэтический талант!» — Мельников записал восхитительные по красоте строчки в блокнот. Зина — стройная брюнетка с непропорционально большой грудью и копной волос, собранной в конский хвост, была обаятельна и в меру начитана. Мельников время от времени укладывал ее на лопатки, рассчитываясь то колечком к восьмому марта, то цепочкой на лебединую шею, а то премией с пышных похорон. Он не придавал серьезного значения их отношениям и не помышлял о женитьбе.

Зине казалось иначе. Она и так и так пробовала очаровать шефа: скармливала ему домашнюю выпечку собственного приготовления, сдувала пылинки и ухаживала как за беспомощным.

— Андрей Григорьевич, я вчера вычитала очень умную вещь. Вот, послушайте. — Зина раскрыла книжку по домоводству. — «…Вы обязаны помнить, что к приходу мужа нужно готовиться ежедневно. Подготовьте детей: умойте их, причешите и переоденьте в чистую, нарядную одежду. Они должны построиться и приветствовать отца, когда он войдет в двери. Для такого случая наденьте чистый передник и постарайтесь себя украсить — например, повяжите в волосы бант. В разговоры с мужем не вступайте, помните, как сильно он устал, и на что ему приходится идти каждодневно на службе ради вас. Молча накормите его, и лишь после того, как он прочитает газету, вы можете попытаться с ним заговорить». Я полностью согласна с автором, а вы?

Выяснить, согласен ли Мельников с автором, не удалось. Дверь распахнулась и в кабинет ввалилась безразмерная фигура.

— Детка, — обратился к секретарше бугай. — Иди, погуляй!

Зина грудью заслонила шефа, но в кабинет втиснулся еще один амбал, схватил ее за руку и поволок к выходу.

Мельников потянулся к телефону. Вороненый ствол нагана уткнулся в его блестящий от испарины лоб.

— Еще движение — и твой череп расколется, как арбуз!

Былая дерзость Мельникова растаяла, волчьи глаза по-щенячьи испуганно смотрели в пол. Он хотел их поднять, но не смог.

— Что вам нужно? — запинаясь, спросил Мельников.

— Ты как недоразвитый! Или забыл, чем занимался в былые времена? Подросла смена, она хочет жрать. Будешь отчислять часть прибыли, а нет — так знакомый батюшка с радостью отпоет тебя. На самом деле, он материалист, как и ты. Совершенно не верит в загробную жизнь и добросовестно вносит свою долю в казну «общака». — Бритоголовый похлопал владельца ритуального бизнеса по плечу. — Не вздумай финтить!

Мельников согласно кивнул, дождался ухода визитеров и позвонил начальнику ГОВД Варфоломееву.

— Николай Иванович, необходимо встретиться. Вечером?

Требовалась разрядка. Хлебать водку в такую жару не хотелось. Мельников достал из сейфа целлофановый пакетик, на стол плюхнулась коробка «Герцеговины Флор».

Что может быть великолепнее океана, который на горизонте сливается с небом? Бездна соприкасается с бездной! Два величия, спокойно взирают друг на друга и вызывают у людей восхищение и трепет. Какие звуки загадочнее шепота волн, атакующих берег? Они стирают следы, оставленные на мокром песке; в их шуме слышатся мольбы затерявшихся в море рыбаков, и песни дельфинов, вылетающих из глубины, в надежде коснуться плавниками неба. Солнце, не способное разобраться, что для него дороже, любуется океаном. Краснея от стыда и сгорая от страсти, оно меняет небесный трон на объятия соленых вод. Удивленный его безумием мир погружается в колдовство ночи. Звезды с любопытством взирают на себя в зеркало воды, осознают свою ничтожность и бросаются вниз. Они хоронят себя на дне, распластав щупальца. Всматриваясь с берега вдаль, хорошо понимаешь, как ты мал и физически беспомощен в сравнении с необузданной силой природы.