Эдуард Тополь - Коктейль «Две семерки»

– Конечно! Вот если бы я умел писать детективы, вы были бы куда благосклоннее…

Слава Цукерман, который своим фильмом «Жидкое небо» прославился тогда так, как Мадонна и Майкл Тайсон, встретил меня на Пятой авеню.

– Старик, – сказал он, – я слышал, ты написал какую-то книгу. Может, дашь почитать?

Я дал, а сам укатил под Нью-Йорк, в Катскильские горы, писать «Чужое лицо». Но через неделю Слава отыскал меня по телефону и сказал:

– Ты дома? Сиди и жди звонка. Сейчас тебе позвонят из Голливуда, со студии «Юниверсал». Продюсера зовут Барри Геллер, он поставил знаменитые «48 часов». К сожалению, он не может дать мне ставить «Красную площадь» – эта постановка должна стоить не меньше двадцати миллионов. Поэтому я буду делать там другую картину, за шесть миллионов, а тебе они найдут американского режиссера. Короче, никуда не уходи, сейчас я скажу ему, что ты дома и ждешь звонка.

И правда через пять минут позвонил голливудский Барри Геллер:

– Мистер Топол? Поздравляю! Ты написал замечательную книгу, и я покупаю у твоего британского издателя права на ее экранизацию. Но он говорит, что сценарий должен писать ты, это твое условие продажи. Так?

– Да, – сказал я горлом, враз пересохшим от собственной наглости.

– Это нормально! Я вижу по книге, что она написана профессиональным сценаристом. Кто твой адвокат? И когда ты сможешь прилететь сюда, обсудить проект? Через неделю сможешь? Через две недели? О’кей, скажи моей секретарше дату, и в аэропорту тебя будет ждать билет. Пока, до встречи!

Я положил трубку и повернулся к подруге:

– Бинго! Я лечу в Голливуд! Кто сказал, что в Америке я буду подметать улицы? Я сам это сказал еще в Москве? Ну, так я ошибся! Между прочим, говоря о Москве, – ты помнишь такое слово «жюльен»?

– Ой! – сказала она. – Жюльен! Я совсем забыла!..

Действительно, за четыре года нью-йоркской нищеты мы ни разу не вспомнили об этом атрибуте московского бомонда – фирменной закуске в ресторане Дома кино!

Недолго думая, я схватил толстенный Yellow Pages, телефонный справочник, нашел в нем полный список французских ресторанов в Манхэттене и снял телефонную трубку. Конечно, я начал с самого дорогого ресторана, помеченного пятью звездочками.

– Hello! Is it French restaurant? Do you have zhulien? [Привет! Это французский ресторан? У вас есть жюльен?]

– No, he is not working here. [Нет, он тут не работает], – ответили мне и дали отбой.

Я опешил: как может жюльен не работать? Конечно, всему виной мой английский, решил я и набрал номер следующего ресторана.

– Hello! This – is – French – restaurant – right? [Здрасти! Это французский ресторан. Верно?] – произнес я, старательно выговаривая каждое слово.

– Yes, – ответил мужской голос. – What can we do for you? [Да. Чем могу быть полезен?]

– Do you have zhulien? [У вас есть жюльен?]

– Yes, we do. But he just left. [Да. Но он только что ушел.]

– What?! [Что?!] – вскричал я в ужасе.

Гудки отбоя был мне ответом.

Но я не сдался, а стал накручить на телефонном диске номер следующего ресторана.

– Hello! Is it a restaurant? [Здрасти. Это ресторан?]

– Yes, it is. [Да.]

– Excuse me, may I ask you a question? [Извините, я могу вас спросить?]

– Yes, go ahead. [Да, спрашивайте.]

– DO – YOU – HAVE – ZHULIEN? [У вас есть жюльен?] – произнес я почти по слогам.

– Julien? Just a second! [Жюльен? Одну секунду!] – ответил мужской голос и закричал куда-то в сторону: – Julien! Julien! [Жюльен! Жюльен!] – И после паузы, мне: – Sorry, sir. He went outside. Call him latter, please. [Извините, сэр. Он вышел. Позвоните позже.]

– Ну, хватит, – сказала метранпаж с фигурой Клаудии Кардинале. – Обойдемся без жюльена.

– Ни фига! – уперся я. – Я автор мирового бестселлера и хочу угостить тебя жюльеном!

Красный от бешенства, я набрал номер следующего французского ресторана.

– Good afternoon. This – is French – restaurant, yes or no? [Здравствуйте, это французский ресторан, да или нет?]

Короче, это повторилось еще раз пять. Мерзавец Жюльен то уволился, то заболел, то ушел, то только что вышел покурить.

Презрительно глядя на меня глазами гаубичного калибра, метранпаж с фигурой Клаудии Кардинале сказала, что уже не хочет никакого жюльена.

Но, как вы знаете, мужик что бык: втемяшится ему в башку какая блажь…

На восьмой или девятой попытке я вдруг услышал:

– Yes, sir. We have julienne. [Да, сэр. У нас есть жюльен.]

Но теперь я не поверил, я сказал:

– Sorry, Mister. I’m not asking about the person with name Julien. I’m asking about the dish «zulien». Do you have it in your menu? [Извините, мистер. Я не спрашиваю о человеке по имени Жюльен, я говорю о блюде «жюльен». Оно есть в вашем меню?]

– Yes, sir. We have julienne in our menu. [Да, сэр. У нас в меню есть жюльен.]