Эдуард Тополь - Коктейль «Две семерки»

С полминуты Саша молча вел машину, взвешивая реальность моей угрозы. Потом сказал примирительно:

– Хорошо. Но не трогай Францию. Я же не оскорбляю твою Америку.

– А ты не посягай на мою дружбу с Ростроповичем. Договорились?

Ранним декабрьским утром 1983 года раздался телефонный звонок:

– Mister Topol?

– Yes…

– Говорит корреспондент лондонской «Санди таймс». Я звоню из Вашингтона, чтобы взять у вас интервью.

– У меня?

– Вы автор книги «Красная площадь»?

– Я…

– Вы знаете, что она только что вышла в Лондоне?

– Уже вышла? Нет, не знаю…

– Не знаете? Ваша книга стала сенсацией, мне позвонили из редакции, чтобы я взял у вас интервью. Сейчас я сажусь в «шаттл» и в девять тридцать буду у вас. Дайте ваш адрес.

Был четверг, а по четвергам я был обязан в девять утра являться в Social Security Office, то есть в контору социальной помощи, за пособием по безработице. А там были очереди безработных часа на четыре, поэтому я сказал:

– А вы не могли бы прилететь после двух дня?

– Почему?

Но не мог же я признаться, что живу на пособие по безработице! Я сказал:

– Потому что раньше двух я вас принять не могу.

– Но у меня срочное задание редакции!

– Извините, приезжайте после двух.

Конечно, он явился после двух. К этому времени я успел «окешить» свой чек и теперь встречал своего архангела славы во всеоружии: на столе стояли черная икра и прочие деликатесы из русского магазина, на которые я потратил весь свой недельный бюджет. Что было полным идиотизмом с моей стороны, ведь по-журналистски куда эффектней, если бы он брал интервью у безработного и нищего автора бестселлера.

Но это было только начало! Еще через неделю новый звонок:

– Mister Topol?

– Yes…

– Меня зовут Эндрю Браунсберг, я продюсер фильмов «Почтальон всегда звонит дважды» и «Будучи там», а до этого я десять лет был продюсером Романа Полански…

Хотите – верьте, хотите – нет, но тут у меня мурашки пошли по телу! Фильм Скорсезе «Почтальон всегда звонит дважды» с Джеком Николсоном и Джессикой Лэнг и фильм «Being There», «Будучи там» – это, без всяких натяжек, настоящие шедевры, просто золотой фонд мирового кинематографа. И вдруг мне – мне! – звонит продюсер этих фильмов и говорит:

– Позавчера в Лондоне я начал читать вашу «Красную площадь», а дочитывал ее уже в самолете, по дороге сюда. Это master-peace, первый класс, и я хочу сделать это в кино. Я прилетел подписать с вами контракт. Меня еще никто не опередил? Мы не могли бы пообедать сегодня? Я остановился в «Ридженси-отель» на Парк-авеню…

Я понял, что вот оно всё! Ради этого момента стоило эмигрировать, жить на пособие по безработице, терпеть Незнанского, Фрумина и прочих прилипал.

Мы гуляли с Эндрю по морозному Нью-Йорку и обсуждали кандидатуры режиссеров и актеров, я уговаривал Эндрю взять на главную роль Джека Николсона, который снимался у него в «Почтальоне». В это время вышел на экраны «Вердикт» Сидни Люмета, мы пошли на картину. А после просмотра я на своем жутком английском два часа отговаривал Эндрю звать Люмета в постановщики нашего фильма, потому что в «Вердикте» все выстроено «железно» и «ремесленно», а я хотел вдохновенного и нервного Скорсезе, с которым Эндрю делал «Почтальон всегда звонит дважды». А Эндрю говорил, что у Скорсезе жуткий характер, с ним очень трудно работать. Короче говоря, это были две недели медового месяца автора и продюсера, после чего сорокалетний Эндрю – рафинированный, изысканный, стильный и знающий пять европейских языков – улетел в Голливуд искать сорок миллионов долларов на постановку нашего фильма.

Этих денег он не нашел и сгинул с моего горизонта.

Но пришел, видимо, мой час, и удача, как цыганка, наконец увязалась за мной и ворожила мне all the way, всю дорогу! «Красная площадь» волной покатила по миру, став, что называется, instant official international bestseller – мгновенным официальным международным бестселлером, ее купили почти все европейские страны и даже Япония! Денежные ручейки и хвалебные рецензии потекли из этих стран, как вода с оттаявшего ледника, даже «Нью-Йорк Таймс» посвятила книге отдельную статью. В ней было сказано, что эта книга посрамила всех советологов Европы и США, которые в преемники Брежневу прочили Романова, Устинова или Громыко, а «Красная площадь», которая вышла в Лондоне на следующий день после смерти Брежнева, точно назвала преемника – шеф КГБ Юрий Андропов.

Это сразу изменило мой социальный статус. Сергей Довлатов, встретив меня на улице, вдруг согнулся буквой «Г» в оторопело-заискивающем поклоне. Красивая, с фигурой Клаудии Кардинале, метранпаж газеты «Новое русское слово» переехала в мою квартиру. Вскоре, придя с работы, она с гордостью рассказала, как за ней пробовал приударить Иосиф Бродский. Сраженный ее красотой, он стал с ходу назначать ей рандеву, а когда она отказалась, обиженно заметил: