Андрей Бинев - Тихий солдат

Дрожь пробежала по напряженной спине Павла, он резко побледнел и еще крепче сжал руками постромки ранца, давившего на колени. Теперь он ясно видел лицо капитан, узнал его, но взгляда не мог оторвать лишь от той родинки, что сейчас так близко была от него. Приказ младшего лейтенанта Куприяна Куприянова тяжелым звоном ударил в голове: выжить, найти и убить, отомстив за всех.

Подумать только, здесь, на Куршской косе, в десятке километрах от сожженного, порушенного Кенигсберга он, наконец, встретил своего заклятого врага! Сколько раз Павел думал, что тот погиб или пропал без вести, что ушел к немцам или до сих пор скрывается где-то у бендеровцев под Ровно! Сколько раз он строил планы – сразу после победы взять отпуск и вернуться в те места, чтобы найти эту сволочь и убить! Приказ Куприянова никто отменить не мог, потому что его самого уже давно не было на свете.

И вот теперь он тут, рядом, тот самый Сотрудник. Он ведь и имени его не знает! Но достаточно выхватить автомат и выстрелить ему прямо в лицо. Но как потом оправдаться! Даже тогда, по свежим следам предательства, ему не поверили и самого же и отправили на смерть в штрафную роту. Его, а не истинного предателя, обвинили в трусости, в предательстве.

Павел хмуро посмотрел на капитана, ожидая, что тот узнает его. «Сотрудник» в самом деле стал теперь пристальнее рассматривать Тарасова, даже наморщил лоб, будто пытался что-то вспомнить.

– Документы, воин! – повторил он еще строже.

– Нет у меня документов…, товарищ капитан, – хриплым, будто усталым голосом, ответил Павел, по-прежнему не шевелясь, – Я из войсковой разведки…, отдельная рота капитана Вербицкого. Нас сюда троих отправили для…разведки…, на всякий случай… А на задание мы документов и наград с собой не берем… Тарасов моя фамилия… Павел Иванович. А вы кто будете, товарищ капитан? Почем я знаю…

Павел рассердился на себя за то, что так неосторожно назвался разведчиком, потому что, если «Сотрудник» предатель, то и эти его солдаты тоже. Может быть, это переодетые диверсанты? Ведь только что тут стреляли, и вон до сих пор черный дым идет в небо за лесом! Может быть, это они пробивались? Почему бы и нет: переодеться и пройти по тылам!

Капитан дернул на себя коротенькую дверь вездехода, резко распахнул ее, потом отступил на шаг и крикнул своим:

– К бою!

Сам же выхватил из кобуры ТТ и направил его в голову Павлу. Альфред побледнел и даже громко икнул.

Солдаты мгновенно окружили автомобиль и выставили вперед черные стволы автоматов. Наступила тишина, какая обычно бывает вечером в безветренную погоду. Но тогда она умиротворяет, ласкает душу. Эта же была тишина иного свойства – тут все натянулось, точно струна, и готово было в любую секунду разразиться грохотом пальбы.

– Вы кто? – громко выкрикнул Павел, сжав еще крепче постромки рюкзака.

– Оперативная группа СМЕРШа штаба фронта, – прошипел сквозь зубы «Сотрудник», – выходите! Руки держать над головой. Немцу своему скажите, чтоб не дергался. Пусть тоже выходит.

Павел покосился на белого, вспотевшего Альфреда и сказал:

– Это контрразведка… Выходи…, осторожно. Разберемся…

Альфред кивнул как-то очень бессмысленно, как будто ничего не понимал, но все же он медленно открыл свою дверку, потом занес обе руки себе за голову, на затылок, сцепил их там в замок, и, согнув в коленях длинные ноги, стал буквально выползать из машины. Павел привычно отметил про себя, что у того, пожалуй, хорошие сапоги, ладные, новые, чищенные, а вот у него по-прежнему, как были всю войну, разбитые ботинки и грязные обмотки, так они и есть поныне. Но эта мысль лишь мелькнула, на ее место немедленно вернулись три другие мысли: узнает ли его предатель, как быть теперь без документов, как ликвидировать их всех разом.

Он осторожно вынес из машины одной рукой ранец, поставил его рядом с дверцей, ближе к колесу, и тоже медленно стал выходить на дорогу. Капитан отступил еще на шаг.

Павел выпрямился и замер с поднятыми и согнутыми в локтях руками.

– Мне твоя личность, старший сержант, знакома, – сказал вдруг капитан и еще пристальней стал всматриваться в лицо Павлу, – Мы встречались?

– Никак нет…, товарищ капитан…, – прохрипел Павел напряженно, – Не могу знать… Я вас не узнаю.

– Ты на каком фронте воевал до этого? – продолжал настаивать капитан, не спуская глаз с Павла.

– На Ленинградском, – соврал Тарасов первое, что пришло в голову, – Я тут всего полтора месяца…, а до того в резерве был…, на переформировании.