Олег Попцов: Обжалованию не подлежит

Николай сдавал лучше других. Думали, что ему везет. Немного завидовали. Когда кто-то лучше тебя, самолюбию всегда неуютно. Над причинами голову не ломали, окрестили зубрилой. И проще, и спокойнее. Худо-бедно, но экзамены подходили к концу. Осталось сдать математику и… «мама, я хочу домой». Состояние паническое. Всю ночь пишем шпаргалки. Мы пишем, а он читает Чехова. Это раздражает. Тригонометрия — его конек. Но все равно раздражает. Утром Николай пошел первым. Осечки никто не ожидал. Сначала было злорадство, потом ирония, ну, а потом беспокойство. Полтора часа у доски — трудно, даже если ты очень волевой человек. Все равно трудно. Лично я бы давно положил билет. Во время признать свою слабость — это тоже сила. А он не положил.

Нет. Внезапно повернулся к комиссии, очень старательно вытер руки и слишком громко для такой аудитории сказал: «Мы не каждый день сдаем экзамены в институт. Наверное, склонны преувеличивать. Может, так и должно быть, я не знаю. Мне дали недоказуемое тождество. Глупо, торчу у доски целый час, а оказывается… В общем, я прошу разрешения сдать экзамены другому преподавателю».

Стоящие у доски опешили, ожидающие за дверью замерли. И те, и другие разинули рты.

Математику Николай сдавал через два дня.

Экзаменационную комиссию возглавлял проректор института. Болеть пришли всей группой. Все кончилось благополучно. На кафедре математики Николая запомнили. Странный он человек, Николай. Сашка его так и окрестил: «Ты самый не как все». Давать прозвища — Сашкина слабость. Когда вспоминаешь Сашку, всегда хочется сказать что-то ласковое. Почему так? Длинный, нескладный с тонким лицом и аккуратными руками человек. Волосы у Сашки белесые. Ходит Сашка какой-то обстоятельной походкой, словно на каждом шагу делает ударения. У Сашки добрые глаза, но самым примечательным у Александра Петровича Губарева был и остается нос. Крупный, тевтонский нос. Он занимает пол-лица и тогда кажется, что Сашкин нос живет своей, особой жизнью. Неожиданно нос начинает белеть, отчего переносица делается матовой и прозрачной. Следует понимать, что Александр Петрович зол. Розовеющий нос — свидетельство состояния благодушного и спокойного. К вечеру нос делается безразличным и уже не выглядит столь волевым. Верный признак, что кому-то из нас пора зевнуть и сказать: «Давайте спать». Сашка есть прямое следствие миграции сельской молодежи в крупные промышленные центры страны. Несколько наукообразно, но верно.

У Сашки есть мама, которая раз в квартал присылает единственному сыну аппетитные посылки, и две сестры, которые посылок не присылают, но письма пишут регулярно. Сашка немножко заикается. Это с детства. Когда Сашке было пять лет, он заблудился в пещере.

Сашка наивен. Так ли это на самом деле, кто знает. Каждый из нас не лишен странностей. Сашка не верит в зло. Качество, по нынешним временам, прямо скажем, редкое. Обманул человек — не может быть. Обидел — ребята, здесь что-то не так…

Однажды Сашку обокрали. Скарб невелик. Плащ, бритвенный прибор, ботинки и двадцать рублей денег. Сашка был очень удивлен случившимся, но заявлять в милицию отказался.

В историю вмешался Димка.

— Нечего потакать разной сволочи, — сказал Димка и привел милиционера с собакой.

Милиционер по-хозяйски расположился в комнате. Вынул какие-то бумаги и спросил, кто постравший. Сашка пожал плечами и сказал, что постравших здесь нет. Получилось совсем нехорошо. Будто бы Димка от нечего делать вызвал сотрудника со служебной собакой. Милиционер так и заявил, что он составит акт и привлечет Димку по статье за хулиганство и оскорбление сотрудника милиции при исполнении служебных обязанностей.

— Узнаешь почем дрова, ядрен корень, — сказал старшина и так хлопнул дверью, что Рольф, здоровенный пес, то ли с перепугу, то ли по долгу службы стал громко лаять и перепугал все общежитие.

Димка тоже озлобился и тоже хлопнул дверью. Но при этом сказал, что Сашка провинциальный Иисус. Получилась ссора. Днями позже мы спросили Сашку, почему он сказал, что вещи нашлись. Сашка почесал всезнающий нос и очень тихо ответил:

— Украсть мои вещи мог человек только очень нуждающийся. Я не банкир, у меня нет драгоценностей. Собака найдет вора. Его посадят. За что? За этот ветхий плащ, стоптанные ботинки.

— Завтра вор украдет еще что-нибудь.

— Нет, Леша. Думаешь, ему не известно, что я сказал милиционеру?

— Не знаю. Какое это имеет значение?

— А разве нельзя наказать добром?