Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста

Некоторое время молчали.

— Слушай, кстати! — воскликнул незнакомец. — А не дашь по мобиле звякнуть? У меня зарядка кончилась. Я бы мамке позвонил, что иду уже, спешу.

Вася полез в рюкзак и достал банку из-под кофе с деньгами и мобильником, вынул мобильник…

— Разрядился, зараза, — сказал он.

— А у нее? — спросил незнакомец, кивая в сторону противоположного берега.

— У нас один мобильник, — сказал Вася и хотел снова сунуть банку в рюкзак.

— А, ну, ну… — Он греб. — А вы не с фермы Мартьянова плывете случайно? — вдруг спросил он.

Вася молча уставился на него.

— У того такие же кролики… Да и тех, говорят, отпустили какие-то ушлепки-работнички. Слух такой прошел вот только что.

Вася молчал.

— Эй, да ты чё, глушенный? — окликнул его незнакомец.

Вася пошевелился, кашлянул.

— Не знаю я…

Он запихнул банку в карман полупальто.

— Стремный ты чел, — сказал незнакомец. — Только меня не проведешь. Я по глазам вижу: в бегах.

Вася начал краснеть. Незнакомец засмеялся.

— Во! Во! Ты уже сам как новозеландец!.. Ну короче, колись. Это вы те работнички?

Вася сглотнул, глядя во все глаза на незнакомца.

— Чё зыришь? У меня нюх на такие дела. Короче, суду все ясно, тьфу, тьфу, тьфу! — Он постучал костяшками кулака по веслу. — Ладно, не бери в голову, до суда и прокурора здесь далече. Но мне по-человечески просто интересно, из-за чего там у вас буча? Из-за бабенки небось? Глаз Мартьян положил на нее, а? Или чего? Базар не вышел по деньгам?

Вася молчал.

— Ладно. Я не продам, не думай. У меня свои дела. Похеру фермер. Просто подумал, что телега гнилая, мол, кролики, работнички. А теперь и сам вижу: вот они.

И лодка наконец причалила.

— Выпрыгни-ка! — крикнул незнакомец. — Мне ж несподручно. Вишь, течением разворачивает, сносит, а там коряги в кустах… Давай!

И Вася соскочил на вязкий берег, схватился за баллон. Ноги его начали утопать в грязи.

— Вот так! — воскликнул незнакомец. — Порядок. Сейчас.

Он встал, оставив весла, и шагнул к носу, склонился над Васей.

— Держи!

И снизу заехал Васе кулаком в подбородок с такой силой, что того сразу отбросило назад и он шлепнулся в грязь. Незнакомец схватил весло, выдернул его из уключины и оттолкнулся от берега. Вася лежал пластом, потом приподнял голову, силясь увидеть незнакомца. И увидел, как тот стоит с веслом в лодке и глядит на Васю. Потом усаживается, вставляет весло в уключину, плюет на ладони и принимается грести. Васина голова снова падает на вязкую землю, как намагниченная. Все качается, словно он еще плывет в лодке. И тело прилипло к земле. Во рту вкус крови. И какие-то крошки. Вася лежит, гоняет языком эти крошки. Сплевывает неловко набок. Потом щупает пальцами и находит эти осколки, подносит к глазам и с любопытством разглядывает…

— Дерьмо… зараза… — шепчет он. — Зубы…

Это окровавленные крошки зубов. Голова гудит. Зубы это что, странно, что голову не проломила такая силища… Вася лежит и смотрит в небо, лазурное небо, где только что проплывали лебеди из Индии, и кричали как будто окликали свою священную реку. И может, сам Вася на этой реке и лежит. И наверное, ему это снилось когда-то или даже сейчас снится. Но только это уже какой-то сверхсон. Небо наливается светом, краской, как будто и там где-то на краю вселенной кто-то кому-то разбил губы, и потекло… Васе совершенно ясно, что все именно так и должно было случиться. Он эту индийскую апрельскую реку давно предчувствовал. Голова гудит, тошно. И Вася почти мертв. Но вдруг шепчет:

— Крласиво… хых-хы-хы…

Это наводит на мысли о том шведском городе: Карлс… как его… Вот его и бросили здесь гуси-лебеди. Занесли в сверхсказку и оставили, а, мол, выбирайся дальше сам. Злые русские лебеди, а не добряки шведской старушки. На самом деле эта сказка так и должна заканчиваться. Это и есть река посреди Святой Руси. Ее он и отыскал. Она прекрасна. И ничего больше не надо.

Но тут он вспоминает об оставленной где-то девице… если она действительно была… Как ее звали? У нее прозрачно-карие глаза, смуглая кожа… спутанные волосы, как у цыганки… Где-то он ее подцепил. На какой-то горе. Она еще какие-то песенки странные поет… Он попал в этот город случайно… Смог вспомнить телефон одного только друга — свадебного фотографа Пашки Косточкина по кличке Никкор, ему и позвонил с чужой мобилы, а он оказался в этом городе на свадебной съемке. Сюда Вася Головкин, он же Фуджи, и поехал, удирая от Обло-Лаяй. Это направление ему и нужно было — на запад, а потом на юг. По реке туда и можно попасть… Никкор дал немного денег… так эта река не индийская?..