Юрий Нестеренко - Комбинат

— Интересно — рабочий день в разгаре, а они катаются. Никто не работает и не учится? А на мотоциклы деньги есть…

— А, кто у нас теперь вообще работает… Я вот только, тебя везу.

Николай понимал, что бессмысленная, по сути, гонка за байкерами может кончиться на любом перекрестке, где их отсечет светофор, но пока что Сашке, который, похоже, почувствовал азарт погони, удавалось не оторваться, проскакивая на желтый и один раз даже на только-только загоревшийся красный. Наконец впереди показалась знакомая ограда комбината. Мотоциклисты помчались вдоль нее. Николай обратил внимание на то, что не бросилось ему в глаза, когда он шел здесь — или не здесь, а с другой стороны? — пешком: ни на одном перекрестке окружавшего комбинат шоссе с боковыми улицами не было светофоров. Пятиугольное шоссе всюду имело статус главной дороги. Ну понятно — вкупе с запрещающими остановку знаками, еще одна мера для того, чтобы едущие здесь не задерживались на одном месте. Николай все же сделал несколько фотографий комбината на мобильник (к явному неодобрению Сашки), хотя, конечно, такую же невыразительную бетонную стену с колючей проволокой можно снять где угодно.

Байкеры проехали вдоль трех из пяти граней комбината, но полный круг делать не стали и вновь стали уходить в сторону окраины. В очередной узкой улочке последний из них, тот, что «с нами бог», видимо, обратил наконец внимание на приклеившуюся к хвосту «Волгу» и, обернувшись, показал средний палец рукой в беспалой перчатке. Почти сразу же Сашка громко выматерился и начал сбрасывать скорость.

— Ты чего, его испугался, что ли? — спросил Николай.

— Да при чем тут! Видишь, что творится? — он постучал пальцем по приборной панели, и Селиванов увидел, что стрелка температуры ушла к правому краю шкалы.

— Перегрелись?

— Кабы не хуже…

«Волга» остановилась; Сашка дернул рычажок под приборной панелью, отчего щелкнул, открываясь, замок капота, а затем торопливо выбрался наружу. Из радиатора, как заметил после остановки машины Николай, струился парок. Водитель приподнял капот, отшатнувшись от вырвавшегося клуба пара, а затем бухнулся на колени прямо на вечно сырой асфальт, словно отбивая земной поклон автомобильному богу. Но реплика, которую он тут же выдал, меньше всего напоминала молитву.

— Что там? — высунул голову из правой двери Николай.

— Все, бля, доездились! Охлаждалка течет, как из крана. Патрубок, сука, не иначе… знал я, что он ржавый… Ладно, сейчас в сервис быстро гнать надо, пока все не вытекло и машина еще хоть как-то едет. Так что извини, до дома тебя сегодня никак. На автобусе доедешь, вон там остановка, — он махнул рукой наискосок направо под углом к улице.

— Так, может, я с тобой в сервис?

— Не, они до завтра точно не починят, а тебе оттуда дальше добираться. Все, Колян, давай, мне гнать надо! Николай вылез на улицу, пока Сашка забирался внутрь. Так и оставив капот приоткрытым — очевидно, для охлаждения — он рванул с места, мигая аварийкой. Впрочем, правый задний сигнал не работал, так что вместо аварийной ситуации машина показывала едущим сзади левый поворот.

Николай вздохнул. Выходит, завтра с утра он, по всей видимости, останется без машины как раз тогда, когда она ему нужна. И ведь знал же этот придурок, что патрубок менять надо… но как всегда, на авось… Ладно, делать нечего. Николай поплелся вперед вдоль полуразвалившихся (но явно обитаемых) двухэтажек, высматривая, где будет возможность свернуть в указанном Сашкой направлении.

Вскоре показался переулок, уводивший куда-то вниз, хотя вообще рельеф Красноленинска был довольно ровным. Справа тянулись все те же двухэтажные дома; на их разбухшие от сырости, перекошенные стены с редко где уцелевшими фрагментами водосточных труб и грузно нависшие двускатные крыши страшно было смотреть — казалось, все это может рухнуть в любой момент; улица в целом напоминала очередь сельских пьяниц, держащихся друг за друга, чтобы не упасть. Слева громоздились несколько ржавых гаражей, за ними еще какой-то деревянный сарай, а над ним торчала одноглавая церковь с притулившейся сбоку колокольней. Стены церкви были бледно-зелеными, а купол, некогда, очевидно, синий, ныне вылинял до голубого; все это, как видно, не ремонтировалось давным-давно, штукатурка кое-где обвалилась большими кусками, обнажая красные кирпичи, а через верхнюю часть барабана тянулась длинная извилистая трещина. Тем не менее, крест над куполом был, и даже позолоченный; он смотрелся явно новее, чем все остальное, и вновь выглянувшее из-за туч солнце заставило его засверкать почти ослепительно. Николай, подойдя к церкви, вытащил мобильник, чтобы сделать фото; как и предупреждал его Васильчиков, никаким особенным памятником архитектуры эта церковь не была — скорее всего, вполне типичное сооружение второй половины XIX века — но на фоне общего убожества вокруг, да еще и при редком свете солнца, казалась относительно живописной.