Юрий Нестеренко - Комбинат

Николай дал ему еще пару минут на устройство интимных дел — если то и впрямь были интимные дела — а затем все же вытащил телефон. Но, выбирая номер из памяти, вдруг передумал звонить водителю. Была лишь середины рабочего дня, но он уже мало сомневался в том, что ждать до вечера в надежде, что ему позвонят из горадминистрации, столь же бессмысленно, как и в предыдущие дни. Поэтому он позвонил сам. На удивление, на сей раз дозвониться удалось с первой же попытки.

— Соедините меня с Игнатом Игнатовичем, — потребовал Николай строгим начальственным голосом.

— Как вас представить?

— Иванов из Москвы, — ответил Николай, вновь рассчитывая, что самая распространенная фамилия подойдет, кому надо. — Сейчас в администрации Президента обсуждается проект возрождения красноленинского комбината как национального предприятия стратегического значения. В связи с чем решается вопрос и о масштабах и формах оказания федеральной помощи городу. Соответственно, нужна консультация с главой городской администрации. Пока предварительная, разумеется. Подробный пакет предложений со стороны местных властей будет востребован позже.

— Подождите, пожалуйста, — прощебетала трубка.

Затем воцарилась тишина — никакой крутящейся музыки, и Николай подумал, не оборвалась ли связь; он даже отнес аппарат от уха и бросил взгляд на экранчик, но звонок оставался активным. Он еще раз подумал, стоит ли сознаваться в обмане, или так и провести все интервью от имени московского чиновника? Последнее — prank, как это именуется на Западе — выглядело слишком уж в стиле желтой прессы, которого Селиванов старался избегать; но с другой стороны, если это единственный способ переговорить с местным градоначальником, которого «никто никогда не видит» — а похоже, так оно и есть…

— Алло, вы слушаете? К сожалению, Игната Игнатовича сейчас нет на месте. Но я оставила ему сообщение, что вы звонили. Он с вами обязательно свяжется.

— Хорошо, — недовольно произнес Селиванов. — Желательно поскорее.

Последняя фраза, конечно, была лишь данью образу. Куда он будет звонить? Судя по тому, что секретарша не спросила телефон, мэр небольшого городка отнюдь не федерального подчинения действительно знает, кому и куда звонить в администрации президента. Недаром он московский назначенец… А если бы секретарша и спросила номер, диктовать его в очередной раз не имело смысла. Даже если бы эта глупая курица и не сообразила, что этот номер ей уже знаком — как не опознала она Селиванова по голосу — то неуловимый градоначальник, вероятно, смекнул бы, что чиновник из АП не стал бы звонить ему с обычного билайновского мобильного.

— Мне звонишь?

Николай обернулся, все еще с телефоном в руке.

Подошедший со спины Сашка широко улыбался неполнозубым ртом.

— Тут я, — сказал он. — За куревом ходил. Ну чо, нагулялся? Как тебе наш парк?

— Так же, как и все остальное, — не покривил душой Селиванов, чувствуя, как при взгляде на эту довольную заросшую щетиной физиономию поднимается изнутри мутная волна отвращения. — Скажи, а ты тоже в детстве кошек резал?

— Ну, было дело, — нимало не смутился Сашка. — А еще мы их с пацанами на крестах распинали на кладбище. Не гвоздями — там же фиг прибьешь, кресты-то железные — просто лапы в стороны и прикручивали проволокой или изолентой.

— Уж мы этих котов душили-душили, — процитировал с усмешкой Николай, но так далеко литературные познания Сашки, очевидно, не распространялись. — И что, совсем не жалко? Не говорю — тогда, но хотя бы сейчас?

— Ну, щас бы я так развлекаться не стал, не тот возраст все-таки, но жалеть — чо их жалеть? Ты вот, небось, мясо кушаешь и не сильно жалеешь? Только не говори, что без него с голоду помрешь. Китайцы вон один рис жрут, а на целый миллиард расплодились. А охотники зверье стреляют тоже чисто для развлечения. Чем кошки лучше?

Николай никогда бы не подумал, что Сашка может срезать его в споре, но на аргумент про охотников действительно не нашелся, что ответить. Как ни крути, а цель современной охоты — получить удовольствие от убийства. Пусть от пули зверь умирает не так мучительно, как распятый на кресте, но это количественная, а не качественная разница.

— Человек — царь природы, — наставительно заметил Сашка, явно довольный его замешательством.

— Да уж, хорош царь…

— А чо? В природе вообще все друг друга заживо жрут. Выживает сильнейший.

— Распространенная ошибка, — взял реванш Николай. — Иначе мир до сих пор принадлежал бы бронтозаврам. Выживает не сильнейший, а наиболее приспособленный.