Юрий Нестеренко - Комбинат

— Ну они же милиционеры, а не бегуны! Я вообще не понимаю, что вас не устраивает? Вы же хотели, чтоб мы приехали и задержали Безрукова? Ну вот мы это и сделаем.

— Меня не устраивает, что вы хотите получить награду за несделанную работу и предлагаете мне соучастие в должностном подлоге.

— Ох, Николай Анатольевич, — сокрушенно покачал головой Сысоев, — не хотите вы входить в положение. Все хотите по-формальному, а не по-человечески. Как будто не закон для человека, а наоборот.

— Это смотря для какого. Если для обычного гражданина, то да — закон должен быть для человека, должен его защищать. А вот для чиновников и правоохранителей все должно быть наоборот: человек для закона. Ваша функция защищать закон. И ни для чего больше вы не нужны.

— Но ведь и правоохранитель тоже человек, а не только функция… Вот вы машину, конечно, водите.

— Вожу.

— И гаишников ненавидите.

— Смотря каких.

— Думаете — взяточники, кровопийцы. Так, во-первых, не нарушай правила, и не придется взятки давать.

— Правила ваши так устроены, что их не нарушить невозможно. Например, пересечение двойной сплошной. Даже если случайно одним колесом заехал, это уже формальный повод отобрать права. Ладно бы еще просто штраф…

— Права у вас, Николай Анатольевич, никто отобрать не может, они у вас в конституции записаны. А вот водительское удостоверение да. Если вы одним колесом по встречке и другой навстречу вам одним колесом по встречке, что получится? А во-вторых. Вот вы думаете — гаишники деньги лопатой гребут. А вам не приходило в голову — если они такие богатые, что ж они стоят целыми днями что в мороз, что в жару, дышат выхлопными газами? Ведь это ж каторга, а не работа! А потому что, во-первых, чтобы это место получить, он сам вынужден несколько десятков тысяч заплатить. Ну, это в крупных городах, здесь, конечно, поменьше. И никого не волнует, где он эти деньги возьмет, точнее, все знают, где он их возьмет. А если он скажет — я такой честный, я взяток брать не буду — ну и сиди в какой-нибудь совсем заднице, живи в разваливающемся бараке с текущими потолками вместе со своей женой и детьми в одной комнате. Потом, это ж не один раз заплатил за место и все. С него каждый день начальник свою долю требует… Так что этому кровопийце в итоге только и остается на то, чтоб детей кормить да в школу было в чем отправить…

— Взятки, вообще-то, не нужно ни брать, ни давать. А на тех, кто их вымогает, подавать рапорт. В службу собственной безопасности. И если так будут поступать все…

— Так ведь то-то и оно, что все — не будут, Николай Анатольевич. И вы это знаете не хуже меня. А значит, ваш честный законник без страха и упрека всегда будет оказываться в проигрыше. Я не хочу сказать, что это хорошо. Я просто говорю вам, как система устроена. И ты или в системе, или она тебя сожрет. А чтобы помогать людям, ты должен быть в системе. Да, Николай Анатольевич, людям помогать, а не просто бабки стричь. Этот гаишник, может, сотню взяток возьмет у всяких толстосумов, которым впадлу по правилам ездить и налоги платить — те самые налоги, из которых милиции официальную зарплату платят — а потом, рискуя жизнью, за преступником погонится…

— Чтобы с него уж всем взяткам взятку получить.

— Циник вы, — сокрушенно покачал головой лейтенант.

— Я? Очень интересно. Вы считаете всеобщую коррупцию сверху донизу нормой, а циник при этом я?

— Да не нормой, Николай Анатольевич! Это не норма, это просто — данность. Играя по правилам системы, можно добиться лучших результатов, чем борясь с системой. Все силы уйдут на борьбу, и на собственно дело их просто не останется…

— Это демагогия, и вы это знаете. Коррупция уничтожает эффективность любой системы, недаром само это слово означает «растление». А уж правоохранительной в особенности. Она не просто перестает работать — она превращается в свою противоположность. Вместо того, чтобы бороться с бандитами, милиция их крышует. Результат налицо, и вы мне сами его только что озвучили. И не надо рассказывать про плохое финансирование и низкие официальные зарплаты. Американских пионеров вообще никакое правительство не финансировало. Сами избирали шерифов, сами наводили порядок. Притом, что население там тоже не из университетских профессоров состояло.

— Ну, у нас же тут не Дикий Запад…

— У вас тут гораздо хуже — у вас дикий Восток. И потом вот вам пример с совсем не дикого Запада. Был я в одном небольшом городке к северу от Нью-Йорка. Там как раз местные власти решили сэкономить на полиции. Упразднить местный полицейский департамент, а его функции передать соседнему, из более крупного города. Так что сделали жители? Они устроили распродажу табличек «Мы поддерживаем наш полицейский департамент!», и через пару дней эти таблички красовались перед половиной домов в городе. Само по себе это, конечно, проблему финансирования не решило, но власти, видя такую решимость, от своих планов экономии отказались. Вы можете себе представить, чтобы жители Красноленинска по собственной воле за свои деньги стали покупать и устанавливать у себя таблички «Мы поддерживаем нашу милицию»? Да если вас тут завтра сожгут, весь город придет плясать на ваших могилах! Кстати, в Третьем Райхе полиция тоже взяток не брала.