Юрий Нестеренко - Комбинат

— Здравствуйте, девушки, — сказал Николай, хотя по возрасту такое обращение подходило в лучшем случае двум из присутствовавших. — Что празднуем?

— Да вот Лерка развод отмечает — весело сообщила самая высокая из всех, та самая, которую он встретил с чайником.

— Что отмечает? — переспросил Николай, озирая картину общего веселья.

— Вчера вот наконец от козла своего избавилась, — охотно пояснила сидевшая слева от высокой толстушка в круглых очках и бордовой вязаной кофте; по ее заговорщицкому тону можно было заподозрить, что «избавилась» означает не развод, а закапывание в ближайшем лесу. — Так что теперь она у нас сва-абодная женщина! Виновница торжества, длинноносая полненькая дама под сорок, кокетливо повела плечами и картинно закатила глаза. Все засмеялись. Едва ли она могла рассчитывать на новый брак — только не в Красноленинске — но, похоже, ее это нимало не расстраивало.

— Ну, поздравляю Леру с Днем независимости, — тут же нашелся Николай, и сделав крохотную паузу — уместно ли будет пошловато сострить? в этой атмосфере, пожалуй, да! — добавил: — И предлагаю представить ее к медали «За освобождение постели»!

Шутку встретили новым взрывом хохота.

— Что ж вы стоите, заходите, выпейте с нами, — предложила высокая. — Что-то я вас раньше не видела, вы из какого отдела?

Николай, довольно улыбаясь, шагнул внутрь — и замер. Одна из женщин, сидевших спиной к двери, обернулась к нему — и это оказалась та самая «комсомольская секретарша». Только что она принимала участие в общем веселье — и тут же ее лицо вновь сложилось в строгую обвинительную гримасу.

— Мне кажется, он ни из какого отдела, — холодно изрекла она. — Он у нас вообще не работает.

Николай задумался на мгновение, стоит ли это отрицать, говоря, что он устроился недавно и поэтому плохо еще ориентируется — но тут же понял, что эта ложь будет слишком легко разоблачена первыми же вопросами этой въедливой мымры.

— Я командированный из Москвы, — сказал он, продолжая улыбаться.

Эта фраза вызвала некое шевеление среди присутствующих рефлекс провинциальных барышень, столь же древний, как и само понятие «провинция» — но мымра была непреклонна:

— Я так понимаю, ваша командировка не связана с нашим отделом.

— Я даже не знаю, что это за отдел, — Николай все еще старался говорить шутливо.

— В таком случае, зачем вы сюда зашли? У вас довольно странная манера заходить в кабинеты, где вас не ждут. Николай окинул взглядом остальных, ожидая, что они дадут мымре отпор и предложат не валять дурака и не портить праздник, цепляясь к такому симпатичному мужчине, но с лиц женщин, как по волшебству, исчезло все веселье. Теперь они все смотрели на него настороженно. Чужак. Подозрительный чужак. Опасный чужак.

— Я… просто хотел спросить, в какую сторону третий корпус, — сказал Николай, понимая, что операция по внедрению провалена.

— Туда, — показала рукой «комсомолка». — Дальше по коридору. Надеюсь, пропуск у вас в порядке?

— Да, конечно, — произнес Николай, ретируясь к двери. — Спасибо. Лере удачи в новой жизни.

До полудня оставалось еще больше часа, ждать Марину под дождем на лавочке — равно как и в машине в обществе Сашки — не хотелось, и Селиванов решил все же попробовать встретиться с ней на рабочем месте. Хотя, конечно, если тут повсюду такие мымры… Чего они боятся, интересно? Настоящих шпионов — во что Николаю верилось с трудом — или провокационных проверок, устраиваемых собственной параноидальной службой безопасности?

Как понял Николай, по архитектуре советский комбинат — во всяком случае, его внешний круг — забавным образом напоминал Пентагон: корпуса соединялись друг с другом, и, вероятно, можно было обойти весь комбинат внутри по коридорам второго этажа, нигде не выходя на улицу.

Если бы только не вахтерские будки между корпусами.

Ближайшая из таковых маячила впереди, и Николай решительно шагал прямо к ней. Лучшие компоненты для преодоления кордонов без лишних вопросов — это деловой костюм, дорогая кожаная папка в руке, решительный шаг спешащего по крайне важному служебному делу человека и мобильный телефон возле уха, символизирующий столь же важный деловой разговор. От последнего компонента здесь приходилось отказаться, но Николай надеялся, что сработают и первые три.

Не сработали.

— Вы к кому? — строго спросила его сидевшая в будке бабка.

— К экспедитору («черт, надо было спросить фамилию Марины!»). В третий корпус.